— Новое препятствие! — воскликнул нетерпеливый джентльмен. — Неудачи преследуют меня! Неужели нет человека, который знал бы их и которому они могли бы довериться? Они жили замкнуто, но неужели не найдется такого человека?

— Подумай, Кристофер, — сказал нотариус.

— Нет такого человека, — ответил Кит. — Нет, есть! Моя мать!

— Они знали ее? — спросил джентльмен.

— Еще бы не знать! Да она постоянно к ним ходила и сколько добра от них видела, не меньше, чем я. Ведь мы, сэр, думали, что они переберутся к нам на житье!

— Так где же эта женщина, черт возьми! — воскликнул джентльмен, хватаясь за шляпу. — Почему ее нет здесь? Почему эта женщина куда-то запропастилась в самую нужную минуту?

Одинокий джентльмен ринулся вон из конторы, видимо намереваясь схватить мать Кита в охапку, силой усадить в почтовую карету и увезти с собой, но это неслыханное по дерзости похищение было предотвращено соединенными усилиями нотариуса и мистера Авеля. Им удалось кое-как образумить торопыгу и убедить его справиться сначала у Кита, сможет ли и захочет ли миссис Набблс сразу, без предупреждения, пуститься в такое путешествие.

Тут Кит вдруг замялся, одинокий джентльмен снова вышел из себя, нотариус с мистером Авелем снова принялись успокаивать его. В конце концов, подумав хорошенько и взвесив все обстоятельства дела. Кит пообещал от имени матери, что она соберется в путь через два часа, и вызвался доставить ее к этому времени в контору в полном дорожном снаряжении.

Дав такое обязательство — надо сказать, довольно рискованное и трудное, — Кит не стал терять ни минуты и побежал домой, чтобы немедленно привести его в исполнение.

Глава XLI

Глава XLI

Кит мчался по людным улицам, ни на кого и ни на что не глядя, врезался в толпы пешеходов, перебегал запруженную экипажами мостовую, нырял в переулки и проходные дворы и, наконец, стал как вкопанный перед лавкой древностей — отчасти по привычке, отчасти для того, чтобы перевести дух.

Был хмурый осенний вечер, и в унылых сумерках знакомый дом показался Киту особенно мрачным. Опустевший, холодный, с побитыми стеклами, с расшатанным ржавым переплетом окон он темным пятном делил пополам ярко освещенную, шумную улицу, — и это унылое зрелище, так не соответствовавшее радужным планам, которые строил мальчик, пронзило ему сердце, словно разочарование или горе. Киту хотелось, чтобы в трубе этого дома гудел жаркий огонь, чтобы в окнах горел свет, чтобы там ходили люди, слышались веселые голоса, — ему хотелось уловить здесь хоть что-нибудь, что подкрепило бы надежды, зародившиеся так недавно. Он не думал найти лавку древностей преображенной — этого просто не могло быть, и все же мечты и ожидания, приведшие его сюда, сразу увяли и на них легла печальная темная тень.