— Вы совсем потеряли голову, — сказал джентльмен, вынимая из кармана табакерку. — И мне вас жаль.

— Да, я потеряла голову! — воскликнула женщина. — А кто во всем виноват — вы! Верните мне моего сына, пусть он кормит вот этих несчастных малюток. Будьте справедливы, сэр! Ведь вы сжалились над ее мальчиком, верните же мне моего!

Из всего виденного и слышанного Нелл поняла, что здесь не место просить подаяния. Она незаметно отвела старика от дверей этой лачуги, и они снова пустились в путь.

Надежды и силы оставляли девочку, но, твердо решив ни словом, ни жестом не показывать этого, пока ноги держат ее, она весь остаток этого дня медленно шагала рядом со стариком и, чтобы хоть сколько-нибудь наверстать время, старалась как можно реже останавливаться на отдых. Было еще светло, хотя вечер уже приближался, когда та же унылая дорога привела их к шумному городу.

Бедным странникам, измученным и совсем павшим духом, его улицы показались невыносимыми. Робко попросив милостыни у одной, другой двери и получив отказ, они решили как можно скорее выбраться отсюда, в надежде, что в каком-нибудь одиноком загородном коттедже пожалеют их.

Им оставалось пройти еще одну улицу, а девочка уже чувствовала близость той минуты, когда силы изменят ей. Но вот впереди показался путник с котомкой за плечами; он шел в том же направлении, что и они, опираясь на толстую палку и держа в другой руке открытую книгу.

Прежде чем взмолиться о помощи, надо было догнать его, а он шагал быстро. И вдруг он остановился, вчитываясь в какое-то место в книге. Луч надежды вспыхнул в душе девочки, она метнулась вперед, оставив деда, неслышными шагами подбежала к незнакомцу и успела пролепетать несколько слов. Он повернулся к ней, она всплеснула руками, отчаянно вскрикнула и без чувств упала к его ногам.

Глава XLVI

Глава XLVI

Это был учитель. Не кто иной, как бедный учитель. Взволнованный и потрясенный такой неожиданной встречей не меньше самой девочки, он растерянно молчал и не догадался даже поднять ее с земли.

Но спустя минуту самообладание вернулось к нему; отбросив в сторону палку и книгу, он опустился на одно колено и стал приводить Нелл в чувство как умел, а старик только беспомощно ломал руки и словами, полными любви, взывал к ней, умоляя произнести хоть слово.

— Ваша внучка потеряла последние силы, — сказал учитель, искоса посмотрев на старика. — Вы измучили ее, друг мой.

— Она ослабела от голода, — простонал он. — Я только теперь вижу, что она совсем больна.

Бросив на пего не то укоризненный, не то сочувственный взгляд, учитель поднял девочку на руки, велел старику взять ее корзинку и следовать за ним и быстро зашагал по дороге.