Мирная инициатива Центральных держав в декабре 1916 г. впервые сделала вопрос о войне и мире предметом публичных дискуссий, что было равносильно перевороту в общественном сознании. Неудача наступления союзников на Западном фронте в апреле 1917 г. заставила многих французов распрощаться с остатками надежд на скорое победное завершение войны. А последовавшие затем массовые отказы солдат фронтовых частей от подчинения командирам (так называемые мятежи, которыми в той или иной степени было затронуто две трети всех французских дивизий на Западном фронте) повергли в панику правящие круги. С большим трудом генералу Петену, новому главнокомандующему французской армии, удалось, сочетая репрессии с мерами по улучшению бытовых условий солдат, восстановить дисциплину. Одновременно по крупным городам прокатилась волна забастовок.

На этом фоне огромный политический резонанс приобрело решение СФИО принять участие в Стокгольмской международной конференции, о созыве которой совместно объявили социалистические партии нейтральных стран и представительный орган революционной демократии России — Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Правительство дважды — по собственной инициативе и по согласованию с западными союзниками — отказывало делегатам партии в выезде за границу. Социалисты сочли это достаточным основанием для выхода из правительственной коалиции. Из кабинета Рибо, пришедшего к власти после отставки Бриана в марте 1917 г., был отозван их представитель Альбер Тома, занимавший пост министра вооружений.

С уходом социалистов в оппозицию «священное единение» утратило одно из своих основных звеньев. Политический механизм управления страной, исправно работавший в течение трех лет, застопорился. Кабинеты Рибо и сменившего его в сентябре 1917 г. республиканского («независимого») социалиста Поля Пенлеве, известного математика и теоретика авиастроения, потеряли устойчивость: они оказались под сильным давлением как слева, так и справа. Руководство социалистической и радикальной партий приступило к консультациям в целях формирования «однородного» левого правительства, на ведущую роль в котором претендовал Кайо.

Со своей стороны, националисты в борьбе против кабинетов Рибо и Пенлеве разыграли беспроигрышную карту патриотизма. В июле 1917 г Клемансо публично обвинил министра внутренних дел Мальви в попустительстве «пораженческой» пропаганде (так представители «партии войны» квалифицировали сомнения в победе). Его обвинения подхватила националистическая и реваншистская пресса, развернувшая шумную «антипораженческую» кампанию. В разгар этой кампании против Кайо было выдвинуто обвинение в связях с разного рода сомнительными дельцами, подозревавшимися в шпионаже в пользу противника.