— Боулдеровцы, очень невежливо заставлять хозяев ждать, — голос Кассандры проревел из центра поля, освещённого факелами.
Лиам поднял свой пристальный взгляд на меня.
Я надеялась, что он сказал это, потому что чувствовал их через кровную связь, и потому что они действительно приближались, а не просто, чтобы успокоить меня.
Он кивнул головой в сторону сада. Абсолютно синхронно мы с ним спустились по лестнице. У меня в голове промелькнули воспоминания о другом происшествии — Лиам, с кровоточащей губой, кричит, чтобы я шла с ним домой, в то время как двое сосновых держат его за запястья.
Мне не понравилось это воспоминание. Той ночью в глазах Лиама было слишком много боли, боли, причиной которой была я.
И тогда я поняла, что нас с Лиамом разлучила не Тамара и не парная связь. Нас сломало то, что мы проводили больше времени, сражаясь друг с другом, чем сражаясь бок о бок.
Слова, которые он прошептал в моей голове, заставили мою кожу загудеть от новой надежды. Я остро ощутила связь, которая набухла и бурлила чем-то тёмным и кислым.
— Что-то не так, — прошептала я Лиаму.
Лиам нахмурился, сосредоточившись на кольце оборотней, а затем на Кассандре, чьи синие губы дрогнули в улыбке.
Вспомнив о её признании, я прикрыла рот рукой, после чего пробормотала:
— С Августом. Он злится. По-настоящему зол.
Копна диких светлых кудрей привлекла моё внимание к первому ряду оборотней. Сара стояла прямо перед нами, её рука была в руке Алекса, а глаза блестели, как будто она плакала. Делал ли он ей больно, или это были её слезы по нам? Может быть, она узнала что-то ещё, но не нашла способа передать эту информацию?
Внезапно она ахнула, и её глаза округлились, когда остановились на точке над моей головой.
Я резко обернулась.