Судьба шла навстречу и предоставила ему факт, как говорится, лицом. Часов в одиннадцать вечера раздался звонок в дверь. Вась-Вась вздрогнул и похолодел. Что если Татьяна? Он бросился открывать дверь. На пороге стоял пьяный в дрезину вахлак. И вместо лица у него была харя. Это факт.

– Мне Ка-тю! – промычал факт, схватил Кукуева за рубашку и стал подтягиваться на ней, как по канату, в 41-ю квартиру.

Кукуев уперся обеими руками в довольное лицо и вытолкнул его, и захлопнул дверь. Парень стал бить в дверь ногами и орать:

– Катька! Убью, сволочь! Открой, говорю! Ты, паскуда, у меня дождешься! Я тебя спалю в твоей конуре!

Галина побагровела, схватила на кухне скалку, открыла дверь и со страшной силой опустила ее на голову бандита. Тот молча рухнул под дверь. Галина плюнула на него и с грохотом, от которого вздрогнул весь пятиподъездный элитный дом и просели балки из лиственницы, закрыла железную дверь. Слышно было, как сверху спустились, о чем-то посовещались в темноте, потом спустился кто-то еще и пострадавшего, в сопровождении матов и стонов, потащили наверх. И опять Кукуев увидел, как из соседского глазка светится глаз Федулы. Светится, наверное, уже лет триста.

– Ну, Галина, жди штурма! – сказал Кукуев. – Где топор? Все, звоню в милицию. Один факт мы им уже сделали!

И он позвонил дежурным областного, городского и районного УВД, вкратце сообщил им суть дела, то и дело срываясь на истерические нотки, и тут же поклялся, что этот труп под дверью не последний, что если через пять минут не приедут, он идет убивать всех кряду, кто только есть в 43-й квартире. На это святое дело у него есть топор. И противопехотная мина! – для красного словца ввернул он. Через пять минут в темный двор тихого дома на «пятачке» въехали с разных сторон сразу три милицейские машины. Звуки шагов представителей власти наполняли грудь Кукуева томлением и восторгом. Шаги потоптались возле их двери.

– Здесь, что ли? – спросил грубый голос. – Ни черта не видно. Никто вроде не валяется.

Раздался звонок. Кукуев открыл. Ввалились трое в форме и двое в штатском. Кукуев поднял руки вверх. За его спиной стояла Галина с топором в руках.

– Родненькие! Сдаюсь! Это там! Это там, наверху! Вот этот топор – я им хотел идти убивать.

– Остынь, Раскольников, – пророкотал майор. – Без тебя разберемся. Где убиенный? И граната?

Галина схватила левой рукой скалку и закричала:

– Я его, паразита, не топором, а вот ей!

– Ну, и где он?

– Наверх утащили.

– Граната где?

– Да ка-акая граната?

Власть с гулом поднялась наверх, позвонила и нетерпеливо застучала руками и ногами в дверь. Дверь открылась, наверху зашумели, закричали, попадали на пол. Потом глухо и властно зарокотал майорский голос, после него приглушенно зажужжал целый рой рядовых паразитов, снова рокот, снова жужжание. Взвизгнуло: «Не имеете права!» Упало. Рокотнуло: «Имеем!» Взвизгнуло невнятно и опять упало. Упало в третий раз, но уже молча. Жужжание стихло, стукнула растворенная дверь, стадо вышло и с топотом проследовало вниз. Снизу зарокотало: «По машинам!»