– А пока поедем в мэрию. Там придется подождать.

– Нет, спасибо, мы перекантуемся в ЖЭУ, – ответил за всех старший Рыбкин. – У меня там кореш.

Представитель уехал досыпать прерванный сон.

– Айда в ЖЭУ! – сказал Рыбкин. – Чего мерзнуть тут? Да и чего ждать? Дома все равно не вернуть. Там сегодня Сеня с утра. Может, придумает что-нибудь. А там!.. Подамся-ка я, Федя, на свой Днепр. Там дом, если не развалился, еще стоит. Сад, не знаю, остался? Горилка там, буряки, сало. На фиг нам эта Россия? Гори оно тут все синим пламенем! Хорошо горит. Что-то у меня самого с трех утра душа горит. Залить чем-нибудь, так ни копья! Эх, Петровна, Петровна! Сдались тебе сто лет эти помидоры! Сколько говорил ей: брось ты их! Чего мучаешься? Урожая нет – плохо. Есть – еще хуже: возить, горбатым станешь. А силы где? Эх, Петровна, Петровна, не послушалась умного совета! – Рыбкин смахнул слезу. – Хорошая бабка была, чего там!

В ЖЭУ заахала, запричитала дежурная:

– О, господи! Сгорели! С какого? Насмерть? Ой-ой-ой! – воскликнула она.

Усадила всех по стенам ближе к батареям. Вскипятила чаю.

– О, господи! Да как же это вы! Пейте, пейте! Вон сахарок, сухарики! Вон телогрейка, укройся. Ноги-то на батарею положи, разуйся! Страховка-то была? Ой-ой-ой!

– Какая там страховка, мать! Да и чего страховка?

Полвосьмого заявился первый посетитель ЖЭУ, задумчивого вида старуха с клюкой.

– Тебя не хватало! – громко прошептала диспетчер. – Вам кого? Их еще никого!

Бабка была, видно, глухая. И к тому же еще и слепая. На углу стола стоял бюст пионера, которого несколько лет назад приперли два сантехника и электрик из парка. Бабка стала кланяться пионеру от входа:

– Здравствуй, мил человек. Где тут заявку можно подать?

Подходит ближе, кланяется еще раз:

– Заявку тут, где можно подать?

Когда она подошла к пионеру вплотную и сунула ему бумажку под нос, тогда только увидела, что он до пояса человек, а ниже – стол. Бабка отшатнулась, сказав: «О, господи!», и быстро-быстро, забыв про заявку и зажав клюку под мышкой, ушла прочь. В дверях она столкнулась с Сеней и прянула от него в сторону.

Сеня сразу же повел всю ораву к себе домой.

– Располагайтесь в этих двух комнатах, а мои в спальню пойдут. Так, мужики, айда на кухню, надо это дело спрыснуть. С новосельем! – нервно хохотнул он. – Жаль Петровну. Не чокаемся.

– А подамся-ка я на Украину, – сказал вдруг Рыбкин. – Там наш дом еще целый, садик. Поехали, Федя?

– А что? – сказал Дрейк. – Где наша не пропадала!