Я полностью переродился как человек, и мне казалось, что я готов к тому, чтобы вести свой бизнес. Я ни в чем не сомневался, любил действительность, не смотрел по работе и в личной жизни налево, думая, что где-то трава зеленее. Тем не менее по-настоящему мое перерождение произошло, когда после очередной встречи с Яной я отправился на Ямал.

В Новом Уренгое я должен был читать лекцию. Устроившись в гостинице, я нашел в картах какой-то фитнес-центр, в котором мог скоротать один свободный день командировки. Повесив блины на гриф, я приготовился к тому, чтобы начать тренировку груди. Остановило меня сообщение от Яны, которое она прислала в ответ на мой вопрос, как у нее дела. Она написала, что решает вопросы с бабушкой. Я набрал ее, чтобы понять, что происходит, и она ответила, что ничего срочного и что просто бабушку будут выселять из квартиры. В тот момент Яна занималась тем, чтобы отсрочить выселение. Я ее выслушал, сказал, чтобы не стеснялась обращаться за помощью, если она будет нужна. Мы еще поболтали о чем-то и закончили разговор.

Я лег на скамью, взялся руками за гриф, и тут меня осенило. Неожиданно я понял, что ни один человек в мире, кроме меня, не мог ей помочь.

Так вышло, что ее жизнь складывалась непросто. Ее родители разошлись, когда она была маленькой. Она жила с папой и мачехой Мариной, с которой у нее сложились отличные отношения. С мамой она тоже хорошо общалась. Тем не менее больше всего времени ей доводилось проводить с бабушкой, сопровождавшей ее на всех сборах по танцам, которыми Яна занималась с раннего детства. За несколько лет до нашей встречи из жизни ушел ее самый близкий человек – папа.

Далее последовала победа в конкурсе красоты и переезд в Москву. Танцы, спортивный режим, жизнь без родителей, потеря отца и встреча один на один с суровой столицей приучили ее к тому, что все вопросы она должна решать сама. Никто в ее большой семье никогда не отказал бы в помощи, но она была так устроена, что предпочитала ни к кому не обращаться.

Быстро прокрутив в голове наш разговор и все, что было связано с Яной, я осознал, что эти отношения в корне отличались от всех других, в которых мне довелось побывать. Я понял, что она не может себе позволить, как все другие девочки, попросить денег или помощи у родителей, ей недоступны маневры в виде обид и уходов домой с хлопаньем дверью. У Яны все было очень серьезно, и все проблемы были настоящими.

Не успев снять гриф, я убрал от него руки, схватил телефон и снова позвонил ей, спросив о том, что она собирается делать со всей этой ситуацией. Выяснилось, что как такового плана у нее и нет. В этот момент впервые в своей жизни я осознал, что полностью в ответе за кого-то, кроме себя, и сказал ей, что беру ситуацию под свой контроль.