Я качаю головой.

А он улыбается и кивает.

– Я знаю, что я прав. И также знаю, что смогу убедить достаточно людей в этом городе, что им нужны деньги, а не работа в нефтяной отрасли. То есть если бы я хотел… – Он щелкает зажигалкой, затем гасит пламя. – Но мне это не надо. Честно говоря, мне насрать на «Норт Эрхарт» и его старые буровые площадки. Все равно они наполовину истощены.

И я не могу сдержать дрожь, видя, как ширится его злобная ухмылка. Мне это явно не понравится.

– Я не понимаю. Тогда что вам надо? – спрашиваю я, заставляя сохранять спокойствие. Думать стратегически.

– Что? Да твое миленькое ранчо Ридов. – Его губы кривятся в отвратительном изгибе, что становится еще шире, когда он слышит, как я задыхаюсь. – Которое город с удовольствием продаст мне. Им не нужна будет эта развалюха, всего лишь очередная муниципальная собственность, содержать которую им не по карману. Там одни только налоги на имущество разорят любого, если только у него не полные карманы бабла.

– Ранчо? Но почему? – спрашивает мама.

– Миссис Рид, это очень-очень важный секрет, который надо хранить. – Эйвери подходит, смотрит по очереди на каждого из нас, а затем останавливается передо мной и пожимает плечами. – Полагаю, учитывая ваше затруднительное положение, я могу позволить себе поделиться им.

Ага. Давай уже, продолжай.

– Как оказалось, самые богатые залежи во всем чертовом Баккеновском шельфе находятся прямо под усадьбой Ридов. Акры и акры шельфа. Джон не пробурил ни единой скважины на своей земле. Ему это просто не нужно было, денег поступало достаточно из других разработанных скважин. А это – целина, которую он оставил нетронутой. – Он указывает на свою грудь. – Его потеря, мой выигрыш. Нефть, минералы, возможно, кости гребаных динозавров. Я верну в Северную Дакоту такой бум, что Далласу не понадобятся вонючие подачки от Фонда Рида. С «Юпитер Ойл» во главе сделаем из местной деревушки настоящий большой город!

Удивительно, как легко ему удается привести меня в состояние бешенства. Но сдерживаюсь и просто качаю головой.

– Город не продаст вам ранчо, Браяр. Потому что оно не будет принадлежать ему.

Он дергает головой, в его глазах вспыхивает неуверенность.

– Херня! Будет!

– Вы ошибаетесь. Потому что упускаете кое-что. – Я возвращаю злобную ухмылку, такую же уродливую, как и его. – Потому что, когда я умру, муж унаследует все.

Он смеется.

– Твой муж. Это забавно, Аннабель.

Мамины глаза загораются.

– Она говорит правду. Ты же знаешь Дрейка, не так ли, Эйвери?