Йоселин и Гизелла схватили Марию за ноги, и она начала тужиться. Я пошел в ванную и взял еще одну влажную тряпку и кучу полотенец. Когда вернулся в комнату, Мария кричала при каждой потуге, а женщины считали по-испански.

Я повернулся к Грейс. Откинувшись на спинку дивана, она сидела и обнимала обеих девочек за плечи. Те прижались лицом к ее груди. Я улыбнулся ей, и она слабо улыбнулась мне в ответ.

Двадцать минут спустя, с последним криком, комнату огласил детский плач, и Мария без сил рухнула на подушку.

– Это мальчик! – объявил Джош, перевязывая пуповину куском нити, и отрезал ее маленькими ножницами. Ребенок издал еще несколько недовольных воплей, умолк, открыл глаза и огляделся. – Добро пожаловать в этот безумный мир, маленький человечек, – тихо сказал Джош.

Я посмотрел на Грейс: ее взгляд был устремлен на Джоша, брови слегка нахмурены, как будто она разгадывала головоломку. Вероятно, она пыталась раскусить его – большую часть времени это был болтун и бабник, но в то же время готовый рисковать собой ради женщин, которых мы спасали, и только что он умело и чутко помог Марии родить ребенка. Однажды этот засранец таки запудрит мозги какой-нибудь женщине. Я едва не рассмеялся вслух.

Я поймал взгляд Грейс. Она нежно улыбнулась мне и, притянув к себе обеих девочек, по очереди прошептала им что-то на ухо. Они улыбнулись ей. Мы с Гизеллой начали убирать окровавленные простыни, Джош закончил возиться с Марией, а Йоселин держала завернутого в гостиничное одеяло малыша. Теперь он угомонился.

Грейс, Дейзи и Ванесса подошли посмотреть на ребенка, все трое улыбались. Йоселин предложила Грейс подержать его, и она с мечтательным видом осторожно взяла малыша на руки. Глядя на него сверху вниз, она провела пальцами по круглой головке с густыми черными волосами.

– Он такой красивый, Мария, – прошептала она. Мы все посмотрели на Марию. Та, слегка нахмурившись, уставилась в окно.

– Не хотите подержать своего сына? – спросила Грейс. По-прежнему глядя в сторону, Мария покачала головой. Грейс, Джош и я переглянулись.

– Йоселин, спросишь ее, в чем дело? – тихо сказал я.

Йоселин подошла, села рядом с Марией, с минуту тихо поговорила с ней, а затем грустно посмотрела на всех нас.

– Она говорит, что он отродье сатаны, и она отказывается прикасаться к нему, – сказала Йоселин.

Глаза Грейс наполнились ужасом. Она прижала ребенка к груди.

– Отродье сатаны… – прошептала Грейс. – Почему она так сказала?

Йоселин посмотрела на нее.

– Марии всего семнадцать. Ее семья продала ее человеку, который приехал в ее деревню в Венесуэле. Он сказал им, что она будет выполнять домашнюю работу для богатых семей и сможет отправлять им часть денег. Вместо этого он изнасиловал ее и использовал как хотел, а потом привез сюда, в Вегас, чтобы продать другим мужчинам. Здесь ее и спасли, вместе с нами, – сказала она, взмахом руки обводя комнату и указывая на других женщин и девочек.