Слезы текут из моих глаз, скатываясь по лицу, когда я думаю о Джонасе и обо всем, что он сделал для меня. У меня так и не было возможности сказать ему спасибо за то, что он изменил мою жизнь.

Хотя он изменил мою жизнь и другими, темными способами, пригласив в нее Йетиса.

“Дорогая”. Она подходит к кровати и садится на край, садясь достаточно близко, чтобы она могла протянуть руку и коснуться моей щеки, заставляя меня посмотреть на нее. “Ты ничего не сделала”.

“Но я это сделала. Я разожла огонь. Я опрокинула свечу. Ты знаешь это,” - говорю я ей, мое лицо сморщивается, когда слезы действительно начинают литься.

Она прижимает меня к себе, пока я плачу, притягивая в свои объятия. Я прижимаюсь лицом к ее шее, выпуская все это наружу. Плачу не только из-за того, что я сделала, но и из-за всего, что я потеряла, особенно за последние несколько месяцев, даже за последние пару часов. Как у меня был Уит в моей жизни, только чтобы полностью потерять его, благодаря тому, что я сделала в прошлом. Я любила его.

Я все еще люблю его.

И я потеряла его.

Огонь и секреты, которые я храню, будут влиять на меня всю оставшуюся жизнь. Может быть, пришло время мне признаться во всем.

“Это была не твоя вина”, - шепчет она мне в волосы, ее голос такой тихий, как будто я ее вообще не слышу. “Это никогда не было твоей виной. Единственная свеча, которую ты опрокинула, не вызвала этого пожара.”

Я напрягаюсь в ее объятиях, слегка отстраняясь, чтобы посмотреть на нее. “О чем ты говоришь?”

Она убирает волосы с моего лица, выражение ее лица смертельно серьезное. “Знаешь, я была в ярости в ту ночь. У нас с Джонасом был еще один яростный спор. Он сказал мне, что хочет развестись. Он покончил со мной. Он не мог простить меня за то, что я сделала с Оги, даже после всего, через что мы прошли.”

От того, что она даже сейчас заговорила об Августе Ланкастере, у меня сводит живот.“Я видела, как ты выходила из комнаты Йетиса”, - говорит она, отводя взгляд, глядя вдаль, как будто она потерялась в своих воспоминаниях. “У меня было подозрение насчет вас двоих, и я не хотела в это верить. В глубине души я знала. Я знала, но не знала, как это остановить. Я подумала, возможно, ты хотела... быть в отношениях с ним.”

Слезы наворачиваются на мои глаза, и мне хочется накричать на нее. Это было последнее, чего я хотела. И если она подозревала, почему не попыталась остановить это? Остановить его? Почему она мне ничего не сказала? Или Йетису? Или Джонасу?

Потому что она эгоистична. Бездумна.

Слишком погружена в свое собственное дерьмо.