Он молчал, протестующе покусывая губу.
– Но она может служить и без того, чтобы заживо похоронить себя.
– Сколько раз я говорила ей то же самое – сотни.
– Так почему Уилли ничего ей не скажет? Должен же он понимать, что все это в высшей степени неблагоразумно.
– Уилли сам неблагоразумен. – Она, видимо, хотела развить эту мысль, но добавила лишь: – Такое впечатление, что он живет вообще не в этом мире.
– Зато я живу в этом мире! – нервно воскликнул Мори. – И я заинтересован в судьбе Кэти. Вы, должно быть, сами это уже поняли. Я хочу многое сделать для ее блага. В моих силах дать ей все, чего у нее нет. Она вполне это заслужила.
Женщина не ответила, а продолжала смотреть на него с вопросом в глазах, в которых также читалось такое искреннее сочувствие, что его вдруг охватил внезапный порыв облегчить душу, оправдать свое поведение и полностью завоевать эту женщину откровенным рассказом о прошлом. Он не мог больше сопротивляться. Сдавшись, он взволнованно вздохнул и быстро, временами почти неразборчиво, рассказал обо всем, что привело его в Маркинч. Правда, во время повествования он немало себя пощадил.
– Как видите, у меня есть все причины и все права действовать во имя прошлого. Да что там, если бы я не отправился в то злосчастное плавание, то Кэти, – его голос слегка дрогнул, – вполне могла быть моей родной дочерью.
Последовала пауза, во время которой он не смел поднять глаза. Но когда все-таки взглянул на миссис Фодерингей, то увидел на ее лице добрую улыбку.
– Я с самого начала догадывалась о чем-то подобном. Мать Кэти была скрытная женщина, но как-то раз она показала мне старый альбом, и там среди страниц хранились засохшие цветы. Я по привычке пошутила. А Мэри отвела взгляд в сторону и вздохнула. Из тех нескольких слов, что она сказала, я поняла одно: еще до брака она всем сердцем любила одного человека.
Он слегка поморщился от этого чересчур явного напоминания о его предательстве, но быстро взял себя в руки.
– В таком случае вы мне поможете! Я пригласил Кэти поехать со мной в Швейцарию и уже там встретиться с Уилли в моем доме. Если бы мне только удалось заполучить обоих там, особенно Кэти, то в новой обстановке, полагаю, я смог бы их урезонить. А ведь ей действительно необходим отпуск. Бедное дитя. Вы уговорите ее поехать? Она, безусловно, обратится к вам за советом.
Миссис Фодерингей ответила не сразу, а продолжала разглядывать его с женским любопытством. Затем, словно размышляя вслух, сказала:
– Странная вещь. Я надеялась и молилась, вдруг что-то изменится и не позволит Кэти шагнуть в темноту. И дело не только в опасности, хотя и она велика, ведь Уилли, сумасшедший парень, десятки раз чуть не расстался с жизнью, а в том, что Кэти со своим ревностным служением делу доконает себя за год в этом ужасном климате. А она, такая милая девочка, создана совершенно для другого. В общем, все казалось безнадежным, а потом в последний момент, когда я уже сдалась, а она готовилась к отъезду, появляетесь вы, как второй отец, раз вы сами так говорите, и мне сразу стало ясно, зачем вы сюда посланы. – Женщина помолчала и накрыла его руку своей грубой большой ладонью. – Мы все совершаем в молодости безрассудные поступки. Не важно, что тогда вы сделали ошибку. Я верю, что вы честный, великодушный человек. Не многим я могла бы доверить Кэти, но