Николо увидел, как в сторону конвертоплана идет высокая стройная негритянка. Джейн Хэрриет, оператор зомби. Один из техников крикнул ей, чтобы она подождала, так как не все еще готово. На дополнительной проверке воздушного судна настоял Николо.

Джейн направилась в его сторону. Кардинал поинтересовался у британца:

- Ее тоже домой?

- Да. Потребности в ее услугах больше нет. А вчера она еще застрелила одну местную.

- Иллку?

- Ее. Но это была самозащита. Есть свидетели. Обвинений не будет.

Николо вспомнил их последнюю личную встречу в офисе «Дрейка» после операции в Либерии и слова Тарандина по ее поводу.

- Я, правильно понимаю, что у вас имелись трудности при сотрудничестве с ней?

- Не то чтобы очень сильные. Меня назначили на место майора Сакса. Он был убит в Урошеваце. В его рапортах было много упоминаний о конфликтных ситуациях.

- Не удивлен.

- Вы знакомы? - британец оживился. То, что его недавно назначили на должность, объясняло не полное знакомство с жизненным путем Джейн Хэрриет.

- Немного. Она оказывала нам определенные услуги. Подрядчик упоминал о проблемах с контролем.

- Здесь просто нет смысла задействовать зомби, так что это — основная причина расторжения с ней контракта. А вчерашний инцидент стал результатом использования ее подопечных.

- Даже так? Можете подробнее?

Джейн остановилась в нескольких метрах от микроавтобуса, где располагался Николо. Она поежилась: снаружи холодно. Николо испытал желание пригласить ее внутрь, но любопытство перевесило милосердие. Китс выдал краткую справку:

- Во время штурма стадиона зомби Хэрриет предположительно уничтожили детей Иллки. О чем она узнала, находясь в медблоке после ранения, и решила поквитаться с оператором. Об этом узнал один из сержантов и предупредил Хэрриет. Хэрриет оказалась удачливее.

- Благодарю, майор, позовите ее к нам. Снаружи не очень комфортно.

Китс отправил водителя, и вот в салон зашла Джейн. Она улыбнулась, увидев кардинала:

- Какая честь, монсеньор. Вы лично решили проводить меня?

Николо смотрел на нее и не понимал, как можно улыбаться и вести себя, как ни в чем не бывало, после того, как убьешь человека. Это находилось за гранью его разумения, а заодно являлось лицемерным трюком для успокоения собственной совести: на нем ответственность за гибель тысяч людей.