- Может наш хозяин вдруг стал скрытым любителем мальчиков? – хмыкнула вторая. – Будет натягивать ее в зад, смотреть на стриженую голову и представлять, что это мальчик.

- Дура! Не говори так о нашем хозяине!

- А что? Будто ты не знаешь, чем они все в поездках занимаются, когда ни нас, ни борделей рядом нет. А вообще ты не справедлива к этой девочке. Она по-своему очень красива. Тебе просто не нравится, что хозяин купил новую наложницу. Ты ревнуешь.

- Я?!

- Конечно. Ты же до сих пор вспоминаешь те несколько недель, когда тебе было четырнадцать лет, и хозяин постоянно брал тебя в свою спальню.

- И что такого? Да, вспоминаю. Мне нравилось. Хозяин умелый любовник. Ему нравится доставлять девушке удовольствие. А это редкость. Он чувствует, когда нужно нежнее, а когда жестче, когда быстрее, а когда медленнее. И еще у него большой, красивый, прямой и твердый как копье…

- Да-да, я это уже сто раз слышала, - перебила вторая. – Все это слышали. Даже охранники.

Дверь купальни приоткрылась и внутрь просунулась голова еще одной служанки.

- Вы скоро? Старшая жена уже идет!

Женщины засуетились, потянули Изабель за руки, заставляя встать. Окатили из бадьи целым водопадом, смывая остатки мыла. Наспех вытерли полотенцем.

Дверь с треском распахнулась, и на пороге возникла толстая бабища, завернутая с головы до пят в черное одеяние. Незакрытой оставалась только верхняя часть лица. Судя по морщинам вокруг глаз, старшей жене хозяина было за пятьдесят.

- Она готова?

Голос у нее был хриплый и грубый.

- Да, госпожа.

Старшая жена медленно обошла вокруг Изабель, разглядывая ее, как корову на рынке. Потрогала груди. Пару раз сжала задницу. Сунула руку между ляжек, заставив раздвинуть ноги. Недовольно хмыкнула.

- Ладно. Можно увести.

- Ее одеть, госпожа?

- Нет. Пусть все видят, какую худую кобылу мой муженек по своей тупости прикупил. – Она встала перед Изабель, злобно посмотрела ей в глаза и процедила на английском: - Сейчас тебя поведут обратно. Ты будешь идти медленно и скромно. Опустив голову и глядя вниз. Как подобает настоящей женщине. А не европейской шлюхе. Если взглянешь на кого или жопой вилять начнешь, пожалеешь. Все поняла?

Изабель отвернулась, не ответив.

- Ясно. По-хорошему значит не хочешь, - старшая жена глянула на служанок. – Вон. Обе.