- Ладно, некогда мне с твоими фантазиями разбираться. А идиотами мы не стали, потому что вокруг теперь игра, а в игре у меня, как у любой уважающей себя колдуньи, свои рецепты имеются.

Она выпустила с ладоней пузырь защитного поля. Радужная пленка выросла, растягиваясь в стороны и закрывая чудище будто гигантской широкополой шляпой.

- Бросай! – заорала Мелисанда, и Герион с рыком размахнулся.

- Единственное, чего я не понял, - продолжал рассуждения Алекс, не обращая внимание на творившийся вокруг бедлам. - Если мир игра, а мы всегда были ее персонажами, кто тот урод, что нами играет?

- Я! – взревел Сагамор, клацая зубами. – Я вами играю, недоумки!

Бомба, разбрызгивая искры, влетела под опускающийся полог защитного поля.

И застыла в воздухе.

Дракон стоял на задних лапах, раскачиваясь и расправив крылья. Он что-то бормотал, изрыгивая из пасти дым и языки пламени. Перед его мордой нестерпимо сияло нечто, какой-то стержень, мелкий, словно волшебная палочка.

- Что за черт, - Мелисанда отступила. – Герион, поясни!

Герион виновато застонал и развел лапами.

Сквозь чешуйчатую морду дракона проявились искаженные черты костистого человеческого лица.

- Я ваш хозяин, - прошипел Сагамор. – Преклонитесь.

Что-то неуловимо изменилось вокруг, от чего Алекса передернуло, будто сверху опустился могильный саван.

В воздухе заплясали искры, складываясь в огненные символы. Это были те же самые непонятные письмена, что ползли сейчас по внутренним и наружным стенам башни. До сих пор Алекс думал, что они – плод воображения неведомых сагаморовых дизайнеров. Но теперь понял, что ошибался. Он не знал этого языка, не знал этого алфавита. Но он прочитал, что написано.

И не только он.

- Режим бога, - сдавленно прошептала Мелисанда, судорожно кастуя новые заклинания и понимая, что они бесполезны.

Сияние артефакта стало невыносимым. Воздух содрогнулся вместе с каменными плитами под ногами. Море огня стремительно поднялось снизу, обрушилось сверху, но Алекс уже знал, кто настоящие хозяева и где их искать.

Он шагнул назад, в Волну, в холод и забвение, глядя как сгорают в пламени Мелисанда и Герион, и как беснуется на возвышении невредимое чудище.

Стена огня догнала его через мгновение и превратила в кучку пепла.