Однако в первую очередь она думала не о Санде, а о Слейзнере и о том факте, что на него не было и намека. Та же ситуация и с названиями видео. Ни в одном из них не фигурировало его имя.
Она повернулась к Фариду, чтобы узнать, думает ли он то же самое, как из колонки позади них раздался женский голос.
–
Они повернулись и увидели на одном из мониторов над контрольной панелью, как блондинка с убранными волосами и в обтягивающей тренировочной одежде направлялась к двухъярусной кровати в «К9».
– Снова она. – Дуня указала на спину женщины. – Йенни Нильсен.
– Но подожди, сейчас, одну минутку, – Фарид переводил взгляд туда-сюда с монитора над панелью на свой ноутбук, где все еще лежали бездыханные Клинге и женщина. – Это в реальном времени?
– Да, разве сейчас не пять минут шестого? – Дуня указала на индикацию времени в углу монитора.
Фарид проверил свои наручные часы и кивнул, в то время как молодая женщина наверху двухъярусной кровати пыталась спастись, забившись как можно дальше в угол.
Но деваться ей было некуда. Йенни Нильсен вскоре ухватилась за ноги женщины и вытащила ее из постели вниз на бетонный пол, где била ее головой, пока та не потеряла сознание, чтобы ее было легче вытащить из камеры.
61
61
Луна была видна не больше чем на половину, и все равно по большей части именно она была причиной блеска озера, которое в шестнадцатом веке выкопали в центре Копенгагена в качестве дополнительного рва для защиты, в том числе, от шведов. Фабиан стоял у его восточной оконечности и смотрел на воду. В отдалении молодая пара разделась для бодрящего купания, они были слишком пьяными и, возможно, влюбленными, чтобы беспокоиться о том, какая там на самом деле грязная вода.
Он вспомнил, как у них с Соней было похожее лето в 1994 году в Стокгольме. Каждый день устанавливал новый рекорд жары и каждую ночь они не спали, смотрели чемпионат мира по футболу в США по телевизору, а когда Швеция завоевала бронзовую медаль, они пошли гулять в ночь, и, опьяненные жарой и друг другом, побросали свою одежду около острова Шеппсхольмен.
Теперь он не был ни пьян, ни влюблен, просто возвращался в отель, откуда должен был выехать и отправиться домой. Домой – спасти то, что можно спасти. Соня уже приняла решение, и он не мог ее винить.
Они оба пытались. Не только в меру своих возможностей и способностей. Они делали даже больше. Шли на компромиссы, прощали, начинали заново, разговаривали, ругались, мирились. Они сражались. Вместе и каждый за себя. К неизбежному концу. Потому что в глубине души он все время знал, что они направляются именно сюда, и он был убежден, что она думает точно так же.