Вокруг них было теперь людно — и правда ведь, всем места может и не хватить: с Елицей тоже немало мужчин прибыло. Да и ладно бы, беда небольшая, да волновало вовсе не это. Ведь чем ближе подъезжали к постою, тем яснее узнавались среди воинов, что были сейчас во дворе, ближники Чаяна. Уж их Елица запомнила неплохо за всё время знакомства со старшим княжичем и жизни его в Велеборске.

Те тоже заметили, что пожаловали к ним другие путники — а вперёд всех — Ледена, который скрываться и присматриваться издалека ничуть не думал. Да только, кажется, собой всё норовил Елицу прикрыть, которая чуть позади него держалась. Подобрались кмети, запереглядывались, тихо переговариваясь меж собой. Метнулся кто-то в избу самую большую — и не успели ещё на двор заехать, как вышел из сеней сам Чаян.

Знакомый до ёканья в сердце — и другой едва уловимо. Как ни мало было разницы в возрасте княжичей: погодки ведь — а сейчас явственно виделось, что Чаян — старший. Показалось даже на миг, что вовсе не он это, а Светояр, приехавший наконец своё забрать — хоть Елица князя и не видела никогда раньше. Он встал, переступив порог и, вскинув подбородок, оглядел отряд, что следовал за Леденом, после брата, который спешился уже — а уж самой последней — Елицу. И что-то на его лице дрогнуло, отразилось проблеском острой боли, словно ударили его в бок клинком. Слетела на миг вся суровость с его лица, и губы побелели.

Леден сразу ухватил Елицу за руку, не давая сотворить что-то сгоряча — а она ведь уже хотела выйти вперёд и с Чаяном заговорить первой. Из-за неё всё. Пусть и не всегда волей её злоключения случались с ними, но до многого она тоже доводила. Не пожелала внять голосу разума, который, может, вывел бы её на более спокойную и устойчивую тропку. Сердце послушала — и теперь шаталось твердь под ногами.

— Здрав будь, Чаян, — гаркнул Леден так ровно и бесстрастно, будто булыжник ему на голову уронил.

— И тебе не хворать, — ответил тот, не делая больше ни одного шага навстречу, дожидаясь, как младший сам подойдёт.

Лосичанские кмети встали позади, слегка изогнутой дугой охватывая Елицу и Ледена, зорко наблюдая, как бы не начало вдруг смыкаться кольцо Чаяновых людей. Но те с мест своих и не двинулись, но напряжение ощущалось в позе каждого. Ко всему прочему добежал от соседней избы Брашко, сам всклокоченный и напуганный такой, будто его посреди ночи в темноте кто за ногу ухватил. Но, повинуясь взмаху руки Ледена, отрок остановился, растолкав дружинников — а те даже оплеухи ему не отсыпали за дерзость. За ним протолкнулся и Зареслав — ещё, видно, только сам с дороги.