Интересная, надо сказать, получается картина! Разгул святости в российском народе приходится на XI – XVII вв. (93%), даже возьмём несколько поуже, на XIII – XVII вв. (75%). При этом цари и князья в святости не отставали от церковников, а иногда были и значительно святее их. Что ж, своя рука – владыка. А вот уже близкое к нам время сильно пострадало из-за снижения фактора святости. Про царей да князей и говорить нечего, опростоволосились. Да и из старшего комсостава священнослужителей особенно не прибыло, да и рядовых поуменьшилось. Труднее стало обманывать народ. Вот что знания животворящие делают! Воистину, «во многой мудрости много печали». Только смотря для кого.

Но я оговорился. Совсем, прямо-таки, близкое к нам время, только что это произошло, принесло в наш церковный календарь ещё небольшое число канонизированных святых, порядка восьмисот пятидесяти, погибших насильственно во времена разгула другой святости, святости коммунизма-большевизма. Восемьсот пятьдесят святых из числа насильственно погибших в это же время миллионов, которые совсем, оказывается, были и не святые.

Раньше просто было. Можно и больного, практически сошедшего с ума человека, причислить к лику святых, благо, лишь бы этот убогий княжеским сыном оказался или царём, как, например, упоминавшийся ранее царь Феодор Иоаннович, сын Иоанна Грозного. Или, например, Дмитрий Красный, младший сын князя Юрия, брат князя Василия II Васильевича Тёмного (начало XV века). Про Феодора Иоанновича раньше был разговор. Теперь очередь дошла и до Дмитрия Красного. Умер Дмитрий Красный молодым. За несколько дней до смерти он лишился слуха, вкуса и сна, из носа у него часто шла кровь. Дмитрий приобщился Святых Тайн. Думая, что он умирает, ему прочитали отходную. Но в полночь «мертвец» ожил, скинул с себя покров и, не открывая глаз, начал петь церковные песни. Три дня Дмитрий пел, говорил душеспасительные слова, людей узнавал, но ничего не слышал. Так, ничего особенно не соображая, практически в беспамятстве, и стал святым.

А ведь образовался в царских и княжеских святых провал с середины шестнадцатого века до нашего времени, после благоверного восьмилетнего великого князя Дмитрия, страстотерпца, царевича Московского, сына, опять-таки, царя Иоанна Грозного, брата святого Феодора Иоанновича, о котором выше было написано. Практически этот Дмитрий оказался в числе последних (предпоследних) титулованных особ, причисленных к лику святых. Решили восполнить этот пропуск последним царём, Николаем II. Святости в нём много нашли. О чём же ему теперь молиться можно? Вероятно, о возвращении монархии. К Богу он теперь поближе подвинулся нашими трудами. Ему проще возвратить монархию, вероятно, чем нам, грешным. Правда, те, которые вместе с царём убиты были, не удостоились такой чести. Сейчас продолжает решаться вопрос, кто там из них ещё святой, кроме Николая. Вот повару, немцу, вероятно, не повезёт, поскольку он еретик, потому что – католик. Но усиленно ищут какие-то хоть зачатки православия в его действиях. Среди них, расстрелянных, как известно, были совсем не титулованные смертные. (Хотя есть икона всего состава царской семьи. Все они изображены мучениками.) Вспомним, заодно, что этого царя народ называл «кровавым». Ведь это именно при нём, в самом ещё начале, случилась трагедия на Ходынском поле. А он, Николай, совсем даже и не расстроился, не отменил грандиозного праздника в свою честь. Это он развязал и допустил войну с Японией и проиграл её (он примерно говорил так: «Этих макак мы закидаем шапками»). Это при нём случилось 9-е января 1905 года («Кровавое воскресенье»). Это при нём произошли безнаказанные для устроителей еврейские погромы в Одессе, Киеве и Кишинёве, это при нём благославлялись бессудебные столыпинские убийства. А вот об этом в его «Житиях» – ни слова.