«
Чем же так прославился тот же Дмитрий Угличский, сын Иоанна Грозного, что в детском возрасте в свои восемь лет стал святым? А вот прославился, но не сам своими богоугодными деяниями, а тело его, привезённое в Москву для прощания. Где ему было при жизни прославиться в восемь-то его лет? Многие тогда исцелились у его гроба «чудесным» образом: слепые стали зрячими, бодро зашагали хромые, исцелились и другие больные. Словом, все, кого об этом попросили за тридцать монет (сребреников). Конечно, я говорю бездоказательно об этом, как бездоказательно о том же записано и в «Житиях святых». Но вот что исторически доказывается и доподлинно известно, это то, что по Угличскому делу, в котором смерть святого Дмитрия играла немаловажную роль, был довольно примерно «казнён» набатный колокол: сначала ему вырвали язык, потом урезали «ухо», а в конце – отправили в ссылку в Сибирь. Это с колоколом. Но практически такую же казнь приняли примерно 200 человек. Части из этих обвинённых тоже вырезали языки, другую часть разослали по темницам или казнили, многих отправили в Сибирь (вместе с наказанным колоколом, который они перемещали скопом), построив специально для этого городок Пелым. Вот этим-то, по моему мнению, и прославился новоявленный святой Дмитрий Угличский.
Чем же таким прославились сыновья святого равноапостольного братоубийцы Владимира Борис и Глеб, в святом крещении соответственно Роман и Давид? Жили-были себе два брата, Борис правил Ростовом, Глеб – Муромом. Их брат, Святополк, задумал убийство этих своих братьев, что и осуществил.
Оказывается, в чём же благочестие этих братьев, так повлиявшее на причисление их к сонму святых? Да в том только, как говорит церковь, что они, зная, что старший брат хочет их смерти, не ослушались его и поехали к нему по его вызову. Против брата – ни-ни! Ни ногой, ни рукой, ни какой другой частью тела, ни помыслом!!!
Братьев убили, а потом и начались чудеса-чудесные. Тело Бориса нашли быстро, похоронили. А вот тело Глеба никак не могли разыскать. Только через пять лет удалось это сделать. Но, как оказалось, ничего страшного. Тело Глеба, пролежавшее пять лет на открытом воздухе, ничуть даже и не испортилось, естественно, потому что охранялось Богом. Самое настоящее «сомати». Ни птицы его не тронули, ни звери, ни насекомые. Оно лежало как живое. Оказалось «твёрдокаменным» или «каменнотвёрдым». Так и похоронили «живьём» вместе с Борисом. Так оно и до сих пор, вероятно, лежит целым и невредимым.