Марк был ещё, можно сказать, не совсем окрепшим юношей во время евангельских событий. Он вполне мог знать кого-то из окружения Иисуса, даже видеть их, встречаться с ними, беседовать. С апостолом Петром, позже, Марк был в дружеских отношениях, сам находясь ещё в молодом возрасте. Марк ведь написал своё Евангелие после смерти Петра, сам уже будучи в возрасте пятидесяти пяти лет, это если следовать одним предположениям. А если следовать другим предположениям, то Евангелие было написано ещё при жизни Петра. Поди-ка, разберись в этих разных временах, находящихся от нас теперь уж на очень большом расстоянии.

Если полагать, что Пётр рассказывал Марку о тех событиях, то рассказы эти, тоже надо полагать, носили, как это и бывает в человеческой практике, отрывочный характер, без особой последовательности во времени: «да, послушай, а ещё вот что случилось!» Марк так примерно и воспроизвёл эти рассказы: с пропусками, с перескоком с одного на другое, без связи событий между собой. Речи у Марка не такие образные и яркие как, например, у Матфея или у Луки. Литературной обработкой текста и его художественным редактированием Марк не занимался. Возможно, что и дара-то к этому у него не было. И хотя чудесам у Марка уделяется большое внимание, но, как пишет Э.Ренан [16]:

«…Чудотворство в его (Марка – С.Ч.) Евангелии имеет особый характер тяжёлого материализма по временам напоминающий бред магнетизёра… Иисус выходит не прекрасным моралистом, которого мы любим, но страшным волшебником. Чувства, вызываемые им вокруг себя, чувство ужаса; и люди, устрашённые его чудесами, приходят умолять его удалиться от их границ». (См., например, 5:17 – С.Ч.)

Да и сами действия Иисуса при, например, излечениях, не указывают на Его божественность, скорее наоборот, характеризуют какое-то колдовство языческого проявления, которое людям того времени было хорошо знакомо и даже и осязаемо. Вот примеры.

«Привели к Нему глухого косноязычного и просили Его возложить на него руку. Иисус, отведши его в сторону от народа, вложил персты Свои в уши ему и, плюнув, коснулся языка его; и воззрев на небо, вздохнул и сказал ему: «еффафа», то есть «отверзись» (7:32,33).