…но избавь нас от лукавого;… [Это продолжение просьбы об искушении, но с подозрением тесной договорённости Бога с дьяволом. Как Пилат умыл руки, отдав Христа на заклание, так и Бог здесь подозревается Пилатом, умывающим руки, но отдающим приказ дьяволу заняться вон тем молящимся, а то как бы чего не вышло.];

…ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки. [Последнее обращение весьма стандартное. Оно сродни с «Остаюсь, любящий Вас и уважающий Вас…», «Желаю доброго здоровья на долгие годы», «Желаем дальнейшего процветания и успехов…». Строка хвалебного гимна.];

Аминь! [Вот уж, действительно, аминь!].

Какую молитву придумал Иисус для Своего Отца! С дальнейшим расчётом и для Себя, конечно. Для ласкания слуха и Святого Духа. Словом, обращайтесь ко Мне на Вы, да и на колени не забудьте стать, а то не услышу, во искушение введу, чего доброго, а то и лукавого напущу, опыта в этом у Меня богато. А то и накажу и помилую, так что не узнаешь, откуда и за что пинка получил. А то и самого насущного лишу, не дам. Всё могу, потому что Я – Отче ваш!

Молитвы у всех разные, но все об одном и том же. Такую вот подслушал известный Анатоль Франс («Мысли Рике»):

«О мой Бержере, господин мой, бог, владычествующий над убоиной, я обожаю тебя. Будь благословен, ужасный! Будь благословен, несравненный! Я припадаю к ногам твоим, я лижу твои руки.

Как велик и прекрасен ты, когда за накрытым столом ты пожираешь груды мяса.

Как велик и прекрасен ты, когда из тоненькой щепочки извлекаешь пламя и ночь обращаешь в день. О, дай мне пребывать в доме твоём, но одному только мне из всех собак.

И ты, Анжелика, кухарка, божество прекрасное и великое, я страшусь тебя и почитаю, дабы ты давала мне обильную пищу».

А вот несколько другое прочтение этой молитвы, данное Н.В.Гоголем («Размышления о божественной литургии»):