Лина тихо сидела в кресле, следила, как медсестры снимают показатели с датчиков и мониторов и заносят в карту, прикреплённую в изножье койки. Она не предлагала помощь, даже когда требовалось смочить сухие губы и провести влажной губкой по лицу. Сцепив руки на коленях, Лина просто смотрела, как чужие люди ухаживают за любимым, и никогда не проводила ночь в семейной комнате.

Диагностика прошла успешно. Показатели жизнедеятельности пациента внушали уверенность, и врач пригласил Лину в просторный кабинет. Они расположились за овальным столом, напротив глянцевой доской, исписанной цветными маркерами.

Молодой хирург объяснил ход процедуры по эвакуации эпидуральной гематомы в лобной доле мозга и последствия вмешательства. Он показал на экране ноутбука цветную томографию и место, куда войдёт скальпель и дрель. Лина заполнила документы, поставила подпись и поучила квитанцию.

Она не зашла к мужу проститься. Поспешила на улицу и окликнула такси. Остались не более тридцати минут до назначенной встречи с Марией и её адвокатами. И всего три дня закончить дела.

В понедельник Кристофера готовили к операции.

Лина прислонилась к шершавой стене напротив двустворчатой широкой двери. С минуту постояла, рассматривая сбитые за неделю кроссовки. Набрала в лёгкие воздух и, широким шагом, вошла в конференц-зал, арендованный Сандрой в гостинице "Касабланка" на Таймс Сквер.

– Всем здравствуйте! – Лина кивнула трём мужчинам и двум женщинам, сидящим напротив друг друга за длинным столом. – Надеюсь, все ознакомились с повесткой дня?

Мария не отрывала глаз от документов, рассыпанных по красному полированному дереву, покрытому следами отпечатков пальцев. Дискуссия вышла жаркой, – решила Лина, и заняла кресло между Сандрой и её пожилым партнёром Мартином Коэном. Высокий брюнет, которого Лина повстречала в холле госпиталя Ниццы, шептал Марии в ухо, его полноватый сосед в круглых очках рывком вскинул голову:

– Да, мы приняли решение.

Сандра прикурила сигарету, выпустила густой дым и широко улыбнулась мужчине.

– Я хочу поговорить с ней, – подала голос Мария. – Мы можем остаться наедине?

Лина откинулась на спинку кресла. Кивнула Монтгомери и Коэну. Пошаркав туфлями по паркету, юристы гуськом прошли в смежный зал. Сандра задержалась на пороге, попыталась поймать взгляд. Но Лина смотрела на Марию:

– Я слушаю тебя.

– Хочу понять, зачем ты это делаешь, – нервные пальцы разгладили на светло-сером пиджаке складку, но это не помогло. Костюм выглядел безвозвратно испорченным, словно в нем провели ночь, а не каких-то два с половиной часа.