Весь остаток пути они проделали без приключений. Больше никто не пытался отобрать у них телефон. Будь Шичиро один, кто-нибудь уже напал бы на него – вокруг было слишком много наркоманов, чтобы человек с таким дорогим девайсом мог пройти мимо. Однако никому не хотелось начинать потасовку сразу с группой бездомных.

В лагере творилась неразбериха. Сотни бездомных под эстакадой находились снаружи своих жилищ. Их было так много, что они создавали искусственное заграждение, не позволяющее просматривать дальнюю сторону улицы. Дарвин списал это на всеобщее возбуждение, вызванное появлением в городе армий наёмников. Их группа заняла свои места у палаток. Шичиро продолжал разговаривать с камерой телефона, он показывал зрителям настоящую жизнь уличных джентльменов.

Отчего-то Дарвина больше не интересовала трансляция и количество аудитории. Его сковывало дурное предчувствие, настолько сильное, что сконцентрировалось у него между лёгкими и мешало дышать полной грудью. Источник этого чувства он не мог определить, точнее, не хотел этого делать. Где-то в глубине его подсознания уже сложилась логическая цепочка: под эстакадой царило оживление из-за тридцати тысяч долларов, которые он снял со своего счёта. Каким-то образом наёмники коалиции отследили перевод и теперь ищут его.

Эту мысль его парализованный страхом мозг засунул на самую дальнюю полку, где она ему почти не мешала. Сейчас бы Дарвину стоило подняться и уйти подальше от лагеря, переждать начавшуюся бурю, перестраховаться лишний раз. Вместо этого он направился в свою палатку, которая внушала чувство защищённости. Пока он находился в ней, казалось, ни одна сила в мире не сможет ему навредить.

Внутри стояла старая ржавая койка, издающая скрипы при каждом движении. Она состояла из четырёх ножек, рамы и металлической сетки с пружинами. На вид ей было лет двести, и ещё столько же она могла простоять. Дарвин сел на тонкий дырявый матрас, найденный в переулке между домом и мусорным баком, обхватил голову руками и закрыл глаза. Ему не нравилась суматоха, происходящая вокруг.

– Теперь самое важное событие сегодняшнего дня, – услышал он голос Шичиро снаружи. – На десять тысяч долларов мы купили парням одежду, а сейчас вы увидите покупку за восемнадцать тысяч.

Через щель в брезентовом тенте Дарвин видел запыхавшегося Гарета, держащего в руках яркую жёлтую упаковку. Значит, он не забрал деньги и не сбежал на другой конец города.

– Венди, иди сюда, – сказал Руди, его голос был очень мягким. Ни разу Дарвин не слышал, чтобы коротышка-индеец говорил так нежно. – Мы приготовили тебе подарок. Оплатил его наш маленький друг, но он не только от него. От всех нас.