– Как самочувствие вашего брата?

Суворина лишь тяжело вздохнула:

– Ах, баронесса. Он уже без сознания. Борис очень плох. Не так, конечно, плох, как государь, но…

Ольга, рыдая, выбежала из комнаты…

* * *

Империя Единства. Ромея. Константинополь. Здание ромейской редакции агентства ТАРР. 6 октября 1918 года

– Про здоровье государя новостей нет?

– Нет, пока. Сообщений в ленту много, а вот конкретно о здоровье – молчат. Толком ничего.

– Плохо дело. – Николай Смирнов хмуро кивнул, а затем вдруг спросил: – Как думаешь, грохнули Николашку-то?

Иван Никитин пожал плечами:

– Кто ж знает.

Однако коллега не унимался.

– Но ты же ездил на место!

– Ну и что с того? Авто сгоревшее видел, да черные трупы внутри. Кто ж там разберет.

– Слухи по Константинополю ходят самые зверские!

– Ясное дело. Я на базаре даже слышал о том… – Никитин на всякий случай оглянулся и понизил голос: – что все Николашкино семейство тоже тайно расстреляли.

Николай Смирнов скептически поморщился и совсем шепотом возразил:

– Зачем это ЕЙ?

Кому «ЕЙ» – было понятно и без расшифровки.