— Ты пойдешь со мной, — сказал Аксаков. — И мне плевать, хочешь ты того или нет.

Девяткин сидел на мотоцикле. Рядом стояло еще двое парней и одна девушка. Молодежь насмешливо улыбалась, уверенная, что милиционерам придется отступить. Но вместо этого Аксаков бросился вперед, на Девяткина. Не дожидаясь, что он там скажет в ответ.

Он удалил противника корпусом в грудь и свалил с мотоцикла. Девяткин слетел с агрегата и ударился о ворота чужого гаража. Мотоцикл упал набок.

Не давая противнику опомниться, Аксаков перепрыгнул через мотоцикл, подбежал к Девяткину и схватил его шею в захват.

Потом закричал другим парням:

— Если шевельнетесь, я ему задницу прострелю!

И достал пистолет из кармана свободной рукой. Девяткин пробовал трепыхаться, но Рем сжал его чуть покрепче и лидер мотоциклистов едва не задохнувшись, упал на колени.

Вишняков тоже вытащил пистолет и навел его на здоровяка, чуть было не бросившегося на помощь к главарю.

— Остынь, малыш, — сказал участковый.

Аксаков заломил руку Девяткину за спину и потащил прочь от гаражей. Мотоциклисты безмолвно наблюдали, как их руководителя тащат куда подальше.

***

Парень оказался помощником шеф-повара. Его звали Аркадий Мамонтов. Он все время сидел в закрытой позе, сложив руки на груди и стопы поставив крест-накрест. Глядел на нас как-то неприязненно.

— Ну, а как вы думаете, почему парни пишут записки девушкам? — ответил он вопросом на вопрос. — Конечно же, для того, чтобы привлечь ее внимание. Мне нравилась Настя. Я несколько раз оказывал ей знаки внимания, но она игнорировала меня. Наконец, я решил окончательно с ней поговорить, набрался храбрости и написал эту записку.

С этой стороны все выглядело убедительно. Вполне логично. Вот только чего он прицепился к Шиловой? Вокруг столько других свободных девушек. А он парень явно уверенный в себе. Мог бы и другую найти.

— А что значит «Прости за все»? — спросил я. — Вы что, нанесли ей какой-то моральный ущерб? Обычно так пишут после того, как между людьми что-то было.

Мамонтов усмехнулся. Покачал головой. Черт, опять я не выяснил его базовую линию поведения, чтобы судить, правду он говорит или нет. Слишком уж он закрытый тип, чтобы судить вот так, без тщательной подготовки.

— Я пару раз пытался ее склеить, — сказал парень. — Хотел проводить после работы, а потом даже пытался поцеловать. Она даже дала мне пощечину. Кажется, я был слишком настойчив. Она говорила, что пожалуется на меня своему парню. И Разумовскому. Я решил, что мне не нужны неприятности и хотел с ней объясниться. Извиниться, наконец.