Командующим войсками нового фронта остался, опять-таки, маршал Тимошенко. Это был не лучший вариант, но так распорядилась судьба: в декабре 41-го Семён Константинович уступил место командующего войсками Юго-Западного фронта своему заместителю генералу Костенко[606], но в мае 1942-го тот погиб, и маршал, один из «архитекторов» «Харьковской катастрофы», снова стал совмещать посты главнокомандующего войсками направления и комфронта. Но вскоре Ставка перерешила: маршалу дали возможность отдохнуть до октября, а 23 июля Сталинградский фронт принял генерал Гордов[607].

Это было далеко не самое мудрое решение Ставки: Василия Николаевича не любили в войсках за грубость, доходящую до хамства, излишнюю самоуверенность и невысокие профессиональные качества. Его назначение вызвало не только недовольствие в войсках, но и пустило по штабам и окопам слушок, что, мол, высшее руководство не рассчитывает удержать Сталинград, а потому на должность командующего ставят абы кого. Не нужно считать, что если от рядового до маршала «дистанция» огромного размера, то солдат не может ничего сказать о своём командующем. Так, например, бойцы говорили, что если командующим назначают Жукова, значит, идём в наступление.

Ну а назначение Гордова вызвало в войсках немалое неудовольствие, и не будем объяснять, что особисты об этом прекрасно знали.

«С учётом настроений, сложившихся в войсках, и многочисленных сигналов начальник особого отдела фронта Н. Н. Селивановский информирует члена Военного совета Н. С. Хрущёва о недоверии в войсках к Гордову и необходимости исправить ошибку, произошедшую при его назначении. Хрущёв, как сообщил позднее Селивановский, утверждал, что для него назначение Гордова стало якобы неожиданностью. На совместном заседании Государственного Комитета Обороны и Ставки ВГК Сталин заявил: „Тимошенко устал. Его надо освободить от должности командующего Сталинградским фронтом. Своим преемником он рекомендует генерала Гордова. У кого есть по этому поводу соображения?“

Хрущёв, по его словам, рассчитывал, что против выступит член ГКО Берия. Но тот промолчал…»[608]

Понятно, почему молчал Лаврентий Павлович, а Никита Сергеевич прикинулся ничего не знающим…

Старший майор госбезопасности Селивановский прекрасно сознавал и всю пагубность принятого Ставкой решения, и то, что обстановка на сталинградском направлении усложняется — или ухудшается? — с каждым днём, так что времени для разговоров, обсуждений и убеждений просто-напросто нет.

«На рассвете 23 июля северная группировка врага превосходящими силами начала наступление против правофланговых дивизий 62-й армии. С первых же минут борьба приобрела ожесточённый характер. Советские воины героически отражали бешеный натиск врага, имевшего на отдельных участках подавляющее превосходство в силах. Так, на участке обороны 84-го гвардейского стрелкового полка 33-й гвардейской стрелковой дивизии враг имел преимущество в людях в 4–5 раз, в орудиях и миномётах — в 9–10 раз, в танках — абсолютное. Фашистская авиация группами по 60–70 самолётов непрерывно бомбила боевые порядки полка.