Так что закон вполне себе одобрял такие специальные завещательные распоряжения, в том числе ограничивающие наследников или обязывающие их направлять денежные средства, например, от авторских отчислений на благотворительность, помощь малоимущим и другие благородные цели.
Одно такое завещательное распоряжение в прямом смысле привело к банкротству некого Василия Курносова, унаследовавшего по завещанию после своего отца Ивана его дом. По каким причинам – неизвестно, но Иван Курносов разрешил наследнику только пожизненное владение имуществом: жить, пользоваться, сдавать внаём, но не отчуждать. В 1866 году Курносов умер в несостоятельности, кредиторы потребовали включить недвижимость в конкурсную массу, против чего выступили наследники должника, утверждавшие, что временное владение не означает права собственности, а следовательно, законными наследниками имущества Ивана Курносова является не его сын, а его внуки.
Как видим, этот незатихающий внутренний конфликт между нравственным законом и обязанностью соблюдения проформы (в противном случае завещание было бы недействительным) в буквальном смысле сжигал великого писателя изнутри. На момент написания Л.Н. Толстым завещания в окончательном его виде ещё действует Устав об авторском праве в редакции 1887 года, в котором авторское право развивается из законодательства о цензуре, но в 1897 году Государственный Совет начал подготовку Закона об авторском праве, который должен был отвечать современным требованиям – прежде всего изменению цензурного законодательства и принципам изоляционистской политики правительства, которая, как обычно, проявлялась в системном отказе России от участия в международных соглашениях и конвенциях: Парижской и Бернской.
С момента обнародования Высочайшего манифеста от 17 октября 1905 года «Об усовершенствовании государственного порядка», одним из авторов которого являлся граф С.Ю. Витте, в практику вводилось новое правило, в соответствии с которым