Мирра что-то промычала в подушку, и Куко убрал её от лица:

– Дышать нечем, я говорю! – Ответила она на его немой вопрос.

Тот снова припал к её уху, едва слышно зашептал:

– Помоги, пожалуйста, больше не на кого положиться! – В его голосе было больше отчаяния, чем чего-то ещё.

– Не дрейфь, напарник, – Мирра, оправившись от неожиданности, ободряюще хлопнула своего лучшего друга по плечу, – всё будет в лучшем виде…

Утро воскресного дня отметилось в Огнегорске не только традиционным рассветом, раскрасившим лишённые деревьев вертикальные утёсы всеми оттенками красных и ржавых цветов, но и необычной автоколонной, состоящей всего из двух машин.

Впереди, чинно и без суеты, не мигая проблесковыми маячками и не поднимая граждан воем сирен из постели, строго соблюдая правила пересечения регулируемых перекрёстков, ехала полицейская машина. Следом, как послушный бычок за хвостом своей мамы, катился автобус, заполненный девушками-эволэками.

Прекрасное настроение нового дня весёлая компания подогревала шутками и песнями.

– Что за таблетки? Веселящие? – Спросила одна юная прелестница свою подругу.

– Ага, сердце никак не приходит в норму, – ответила та, – вот врачи и прописали.

Она бросила таблеток на язык, и запила водой:

– Веселее некуда…

– У Неоны та же проблема, – вздохнула другая, – Как же всё это надоело!

Сидящая с гитарой в переднем ряду блондинка тут же подхватила пару аккордов, и компания, с лёту узнав песню, скорбными голосами подхватила.

Как же ты мне надоел

Мучительный орган.

Слабый, вечно больной,

Кровоточащий.

Я не могу уснуть,