нам нужно пройти по горящим углям…

Упавшие в воду мосты

однажды исполнят неосуществимое…

Под пеплом опять прорастают цветы

И солнце встает над руинами…

Умерла музыка, оставив в сердцах светлую печаль, зажглись десятки огней, и, подхваченные воздушными шарами, устремились ввысь. Каждый улетающий к свинцовым тучам огонёк – чья-то душа, оставившая этот мир. Десятки оборвавшихся судеб, не прожитых жизней, семьи, потерявшие родных, осиротевшие дома, горе и слёзы, и единственная мысль в утешение: только бы не напрасно…

Нет, жертвы не были напрасны. Раз друзья живы, раз дышат соратники, раз сумели преодолеть все тяжести и лишения, значит, всё было не зря.

По заранее составленному графику из парка стала вытягиваться длинная колонна: впереди, с портретами павших друзей, шествовали эволэки и кураторы ИБиСа, а следом, казалось, бесконечная вереница людей, что откликнулись на призыв, не остались в стороне в этот скорбный день. Никто не говорил никаких пафосных речей, не было безобразных рыданий. Люди просто шли под дождём, не раскрывая зонтов. Чёрные и серые цвета плащей заполонили улицы по маршруту этого безмолвного шествия, заставляя людей на улицах останавливаться, и хотя бы просто постоять, провожая сочувствующим взглядом тех, кто лишился кого-то по-настоящему дорогого. Друга и наставника, отца и сына, мать и сестру. Они очень многих потеряли, но сегодня в нестройных шеренгах шагали плечом к плечом все, и живые, и павшие.

У шпиля здания, настоящего техногенного дворца Сухомлинова, колонна распалось надвое, обтекая основание бетонного колосса, и на миг замерла. Идущие во главе протестующих эволэки, повернулись лицом к эту символу человеческой жадности и порочности. В руках девушек и юношей с хрустом лопнули пакеты, внутри которых были вложены пачки бутафорских денег, и обычные надувные шарики, наполненные красной гуашью. Символическая кровь измазала купюры густым сиропом, и воздух сотряс тысячекратно усиленный динамиками голос Нариолы:

– Сухомлинов! Ты хотел много денег, умытый нашей кровью?! Так получай!!!

Из рядов полетели пачки, разбрызгивая алые капли, с противным хлюпаньем сотни снарядов бились о белоснежную плитку, которой была вымощена площадь перед небоскрёбом, о стены. Кое-кто наиболее сильный и ловкий даже умудрялся попадать в окна первого и даже второго этажей, оставляя на безупречно чистых стёклах кровавые разводы. Дождь тут же подхватил эстафету, и красные ручейки зазмеились под ногами людей, добавляя драматизма разыгравшемуся людскому негодованию.

А поток желающих высказать столь необычным способом свою гражданскую позицию не иссякал – на смену тысячам возмущённых протестантов тут же приходили новые, и очень быстро вокруг оплота беспринципного дельца образовалась настоящая баррикада из пачек окровавленных денег. Всё это фантастическое действо, естественно, снимали сотни и сотни, как любительских, так и профессиональных, камер, и в эфир, на всю планету, летели потрясающие репортажи о борьбе и силе духа, которой оказались переполнены души простых людей…