Лис и Лисичка, попав в водоворот весёлого праздника, то кружили вальсы, забывая обо всём на свете, то теряли друг друга из виду, уделяя драгоценное внимание товарищам. Им хотелось побыть вдвоём, но большая дружная семья, столько давшая им обоим, требовала определённых жертв, и пара влюблённых шла на эти жертвы, не колеблясь, даря соратникам тепло и заботу. Шакко вроде как непринуждённо окуналась с головой в светские беседы, ведь девушке из высшего общества не привыкать к высоким раундам, и даже её огненное платье с разрезным низом, прекрасно маскирующим уж через чур неуместный на вполне человеческой фигуре хвост, постоянно терялось из виду. Куко так же пропадал в компаниях, шутил, смеялся, но при этом постоянно искал свою возлюбленную взглядом в яркой толпе. Он явно нервничал, готовясь к важному шагу, но спешить было нельзя: тут безумно важен подходящий момент, особая атмосфера. Женщины обожают подобное!

Ещё больше раздражала необходимость довести до конца важнейшее дело – убить в людях страх перед новым, что неизбежно приходит на смену старым временам и порядкам. Кицунэ прекрасно сознавал: их появление, именно как новой рассы разумных существ, может натолкнуться на непреодолимое препятствие – боязнь перемен. Хоть и старались они с Лисичкой, но до конца погасить огонёк недоверия не получалось. Нет-нет, а приходилось ловить на себе взгляды людей, в которых не было привычного коктейля удивления, оторопи, тут же сменяемой восхищением, и много чего ещё, что трудно описать довольно неуклюжим человеческим языком, но можно выразить простым словом – приятие. Именно так, единственным словом, очень дорогим и важным, ибо оно вмещает в себя многие грани: ты желанный гость в этом мире, в тебе не видят врага, тебя не бояться. Это чувствовалось не во всех, с кем двух «лисиц-оборотней» столкнула судьба, и очень важно было сломать этот барьер, и лучшего средства, чем выступить перед всей планетой, и придумать было сложно.

На концертной площадке уже выступила группа «Лиандер», сорвав шквал аплодисментов, и у Куко душа в пятки провалилась от одной мысли, что вот именно сейчас, придётся сделать шаг на сцену, под прицел телекамер, и выложить на блюдечке всё самое потаённое, всю свою душу…

Зал замер, когда в такт первым аккордам, скрытый мерцанием голограмм, вмиг сотворившим пейзаж хвойного леса, навстречу зрителям и судьбе шагнуло странное создание, показав практически неприкрытую наготу уже далеко не человеческого тела. Ничего срамного, или запретного не было ни в его одежде, живописными лохмотьями скрывшими вроде то, что надо, но, откровенно, оставляющей мало места для фантазии. Печально опустившийся на виртуальный снег рыжий хвост, надломленная поза, тоска и боль в огромных глазах…