— Я не разговаривала с ним и даже не виделась уже, наверное, несколько месяцев, — ответила Пиппа. — Думаю, в последний раз мы встречались на панихиде в память о гибели Энди и Сэла, помните? Вы тоже там были. В ту самую ночь, когда пропал Джейми Рейнольдс.

— Значит, именно тогда ты встречалась с Джейсоном в последний раз? — уточнил Хокинс. — В конце апреля?

— Верно.

Инспектор сделал еще одну пометку на линованной бумаге. От шелеста ручки у Пиппы по затылку побежали мурашки. О чем он пишет?

Она не могла избавиться от жуткого чувства, будто перед ней сидит вовсе не Хокинс, а она сама из прошлого. Та семнадцатилетняя девчонка, которая считала, что правда — самое главное орудие в жизни, и не имела ни малейшего представления про удушливую серую зону, оправдывающую любые дурные поступки. Новая Пиппа обязана ее победить.

— Номер телефона, с которого ты звонила Кристоферу Эппсу… — начал Хокинс, водя пальцем по отпечатанным строкам на листе бумаги, — зарегистрирован не на тебя.

— Да, — кивнула Пиппа. — Я звонила с домашнего телефона из дома подруги.

— Зачем?

— Так вышло, — пожала она плечами. — В тот день я потеряла телефон.

Хокинс подался вперед, сжав губы в тонкую линию.

— Ты потеряла телефон в тот самый день? В субботу, пятнадцатого?

Пиппа кивнула и, повинуясь взгляду Хокинса, произнесла вслух «Да» для диктофона.

— Днем я ходила на пробежку и, видимо, выронила. Найти так и не смогла. Купила новый.

Еще одна пометка, и очередная волна мурашек по спине у Пиппы. Что он пишет? Надо лучше держать себя в руках.

Хокинс выдержал паузу, пристально глядя ей в лицо.

— Не могла бы ты сказать, где находилась между девятью тридцатью вечера и полуночью в субботу, пятнадцатого сентября?

Вот оно! Последняя неизвестная деталь!

Узел в груди ослаб, дышать стало легче, бешено колотящееся сердце замедлило ход. Плечи расслабились, стиснутые челюсти разжались. Кровь на руках обернулась простым потом.

Они справились!

Все кончено.