— Нет! — в отчаянии рявкнул Рави — Ты отправишься в тюрьму на долгие годы, если не до конца дней. Я не позволю. Джейсона убил Макс. На него указывает огромное количество улик, гораздо больше, чем на тебя. Мы справимся, Пиппа. Все будет хорошо.

В груди невыносимо ныло. Каково же будет прощаться с ним лицом к лицу?.. Ребра сдавило с такой силой, что сердце перестало биться от одной мысли, что они больше не смогут видеться каждый день: только дважды в месяц, разделенные перегородкой и под надзором охранников, бдительно следящих за тем, чтобы они не смели обняться. Не такой судьбы Пиппа хотела, совсем не такой: ни себе, ни Рави.

Теперь она не знала, что сказать и как все исправить.

— Я не хочу, — чуть слышно произнес Рави. — Не хочу, чтобы ты признавалась.

— Если выбирать из нас двоих, я выбираю тебя, — прошептала Пиппа.

— А я — тебя, — возразил Рави.

— Я зайду попрощаться перед тем, как… — Она шмыгнула носом. — А пока спущусь к родителям и в последний раз поужинаю нормально. Попрощаюсь с ними, хоть они этого не поймут. Потом зайду к тебе. И отправлюсь в участок…

Тишина.

— Хорошо, — наконец сказал Рави.

Голос прозвучал резче обычного, в нем слышались незнакомые нотки.

— Я люблю тебя, — произнесла Пиппа.

Связь оборвалась, и в ухе зазвучали гудки.

Глава сорок девятая

Глава сорок девятая

— Джошуа, ешь горошек, — с нарочитой строгостью сказал ему отец.

Пиппа улыбнулась.

— Он невкусный, — пожаловался Джош, гоняя горошинки по тарелке и тайком пиная Пиппу под столом коленкой. В обычных обстоятельствах она бы возмутилась. Только не сегодня. Сегодня их последний вечер, и Пиппа постарается запомнить все самые незначительные детали. Она запечатлеет их в мозгу и будет хранить долгие годы. Без этого просто не выживет.

— Потому что готовила я, — произнесла мать. — И в отличие от некоторых не стала добавлять килограмм сливочного масла.

Она выразительно покосилась на мужа.