— Я люблю тебя.
Она посмотрела в глаза Рави. Тот посмотрел в ответ.
Пиппа повернулся и пошла прочь.
Рави рванул вслед за ней, что-то крича вдогонку; ветер доносил его рыдания. Пиппа продолжала идти. Десять шагов. Одиннадцать. На двенадцатом она споткнулась. Не получается. Никак…
Пиппа оглянулась. Рави упал на колени в листья и рыдал, уткнувшись лицом в ладони. Видеть его таким было невыносимо. Пиппу тянуло назад, обратно. Обнять его, забрать у него боль, выпустить взамен свою… Прижаться к груди, стать единым целым. Сказать, что любит его, всеми способами, какие только существуют в природе, услышать в ответ очередное дурацкое прозвище в исполнении мягкого, как сливочное масло, голоса…
Однако так нечестно. Сейчас Рави нельзя находиться с ней рядом. Пиппа не имеет на него прав. Она должна быть сильной, найти в себе храбрость и уйти.
Пиппа посмотрела на него в последний раз, затем отвернулась. Дальнейший путь расплывался в глазах, потому что из них потоком текли слезы. Может, они встретятся в будущем. А может, и нет. Так или иначе, надо заканчивать, иначе не хватит сил.
Ветер доносил до нее тихий вой; Рави это был или деревья, Пиппа не знала.
Она ушла и больше не оглядывалась.
Глава пятьдесят пятая
Глава пятьдесят пятая
День семьдесят второй.
Пиппа старательно их считала, мысленно делая засечки.
Стояла середина декабря, и солнце клонилось к закату, окрашивая небо в розовый цвет смытой крови. Пиппа поплотнее запахнула пальто и зашагала дальше по узким извилистым улочкам Кембриджа.
Дату суда еще не назначили, до Пиппы вообще последнее время не доходили новости. Только вчера Мария Каррас прислала по почте фотографию Билли в ярко-красном джемпере с оленями: он с ухмылкой наряжал рождественскую елку. Пиппа тоже улыбнулась, глядя на экран. Билли Карраса освободили на тридцать первый день, все обвинения с него сняли.
На тридцать третий день появились новости: Убийца КЛ — Джейсон Белл.
— Эй, это же тип из твоего города? — спросил ее кто-то в общежитии, где на фоне работал телевизор с новостями.
С Пиппой мало кто разговаривал; она держалась особняком, стараясь ни с кем не общаться.
— Ага, — кивнула Пиппа, прибавляя звук.