Эта тема была мне неприятна, зря я ее начал. И как теперь ее замять?

– Вообще, у тебя талант, Ерофеев! – подколола меня Дина. – Ты умеешь создавать вселенские трагедии всего из двух компонентов: азот и кислород.

– Нет, ну почему же из двух? – заспорил я и, загибая пальцы, стал медленно перечислять состав воздуха: – Еще из аргона, углекислого газа, водорода…

Динка вздохнула:

– Занудство – еще один твой талант.

– …гелия, метана, криптона…

Она закатила глаза:

– Ты страшный человек. Ты можешь зануди́ть людей до смерти!

Я улыбнулся и… вдруг снова почувствовал, как на планете слабеет гравитация. Ну почему, почему с ней все еще так легко? Даже о Сашке с ней говорить легко. К счастью, Дина развивать тему не стала. Покачав головой и посмотрев на меня так, будто я совершенно безнадежен, она сделала свой ход.

* * *

В день икс, выйдя из фотостудии, я сразу же попытался вскрыть конверт с фотографиями. Руки тряслись от волнения, ничего не выходило – с обратной стороны на конверте была пленка, и она растягивалась под пальцами, но не рвалась. Тихонько ругнувшись, я порвал упаковку зубами. Достал снимки.

Чего я хотел? Чтобы на фотографиях оказалось незнакомое лицо. Это принесло бы мне облегчение. Тогда бы я окончательно поверил, что Дина – просто наблюдатель, как и мы. Она просто читает дневник, но никак к нему не относится. А что насчет тех калл… Да черт с ними, с каллами! Я был готов забыть о них!

Но сердце у меня провалилось в желудок, когда я увидел, кто был на фотографиях. Она.

Дина. На черно-белых снимках 1994 года. Такая же, как сейчас, только волосы длиннее. Ее большие круглые глаза чуть навыкате, нос картошкой и пухлые губы. Я был в полной растерянности. Не знал, что и думать. Как это возможно?

По пути к Сашкиному дому я обдумывал произошедшее. Мысли были хаотичными, решения тоже, они сталкивались и противоречили друг другу. Голова просто взрывалась. Наверное, это какая-то ошибка. Фотошоп. Кто-то пытается очернить Дину, кто-то другой за этим стоит. Но я понимал: никто не мог добраться до пленки, она благополучно пролежала у Саши на чердаке с 1994 года. Если только это не сама Саша… Мне показалось, что она чересчур рьяно пытается убедить меня в виновности Дины. Как будто что-то тут нечисто. Всего на пару секунд я допустил мысль, что Орлик меня обманывает, а потом затряс головой. Парень, что с тобой? Ты сходишь с ума, очнись! Злость была такой, что хотелось выбросить фотографии вместе с пленкой. Уж лучше бы я ничего не знал.

Чуть позже я мыслил уже более трезво. Я перестал отрицать очевидное. Признай, парень, Дина виновна. Она за всем стоит, и больше никто. Как она попала на снимки? Это еще предстоит выяснить, но в том, что она – зачинщица вражды классов, я больше не сомневался. И с дневником она связана прямо, а не косвенно. Как – еще выясним.