– Школьное задание, – хмыкнул Олежек. – Нужно описать, чем увлекается твой брат, сестра или друг. Я решил взять тебя, потому что с тобой я точно выиграю.

Под каждым фото шли смешные пометки. Например, под скрипкой было написано: «Скрипка. Это был личный Сашин антирекорд: три дня. Именно столько понадобилось сестре, чтобы понять: у нее талант, она может стать вторым Паганини, поэтому скрипка – это слишком легко. Нужно взяться за что-то посложнее. И она решила стать…» Я перевернула страницу. «…вторым Коперником». Под надписью – моя фотография в обсерватории. Я стою рядом с телескопом с наигранно задумчивым лицом.

Я не смогла сдержать улыбки. Олег знал меня куда лучше, чем я сама. Я и правда все бросала, потому что казалось, мне все дается слишком легко. Конечно, впечатление было ошибочным, ведь в начале пути всегда необыкновенный прогресс, который вскоре сменяется застоем… Но я меняла увлечения слишком быстро, и до застоя дело не доходило.

Родители выполняли все мои прихоти (чего стоят скрипка и укулеле!). Ну, или почти все. Экстремальные и незаконные увлечения вроде диггерства они не поощряли. А все для того, чтобы я наконец поняла, чего хочу от жизни.

Я очень боялась и ждала неприятного разговора. В мае, когда мне исполнилось семнадцать, он состоялся. Родители сели напротив и с надеждой заглянули мне в глаза. В их взглядах можно было прочитать: «Мы вложили в тебя столько сил, времени и денег, все детство были для тебя личными водителями, а теперь скажи-ка нам, куда ты собираешься поступать и кем хочешь стать». А я не знала. Мне просто нравились актерская школа и астрономия, но я не собиралась связывать с этим жизнь. То же можно было сказать о любом моем увлечении. Было ужасно стыдно за то, что я не оправдала надежд родителей и разочаровала их. Мне кажется, именно после этого разговора они чаще стали ночевать в Москве после работы и дома бывали все реже.

– Блин, это нереально круто! – засмеялась я. – Почему ты не сказал?

Олег пожал плечами:

– Ты была ходячим кошмаром тогда и жутко меня бесила. Хотелось тебя как-то уколоть.

Меня осенило.

– Так вот почему меня не было в работе с родословным деревом?

Олег кивнул:

– Ага. Потому что с тобой должна была быть отдельная работа.

И вот что имел в виду папа после нашей ссоры с братом. «Ты не сказал ей?» – задал папа вопрос Олегу, когда я уходила. Папа знал, что Олег делает со мной отдельную работу.

– Прости… У меня сложный период, – призналась я.

– Из-за тех козлов? – Брат нахмурился.

– Не только. Просто наши классы враждуют, и там все завертелось… Это долгая история.