Сэм повернулся на бок, достал одеяло и укрылся. Ему все еще было холодно. Протянув руку, он включил светильник в изголовье кровати и поглядел на часы. Половина восьмого.

Он лежал в комнате, теперь уже знакомой, в углах которой еще залегали глубокие тени. Мебели было немного: огромный гардероб, без труда вместивший все, чем Сэм владел на нынешний день, и викторианский умывальник, служивший туалетным столиком, — у него был темно-коричневый мраморный верх, а на нем стояли большая, в цветах, миска и кувшин для воды. Единственное зеркало висело на дверце гардероба с внутренней стороны. Еще в комнате был небольшой резной стул. Не предназначенная для работы или приема гостей, она великолепно подходила для такого важного дела, как сон. И для такого занятия, как разговоры по мобильному телефону.

Сэм лежал, постепенно наливаясь теплом под одеялом, и удивлялся, почему он чувствует такое удовлетворение от окружающей обстановки. Наверное, оттого, решил он, что комната очень пропорциональна, пустые стены не засоряют взгляд, а старые занавески из выцветшего кретона, достаточно длинные, чтобы ложиться фестонами на потертый ковер, очень напоминают те, что были в комнате матери в Рэдли-Хилл. Они висели на медных кольцах, надетых на медную палку, и, когда их сдвигали, раздавалось приятное уютное позвякивание. А затем слышался материнский голос: «Просыпайся, дорогой. Скоро завтрак».

Ностальгия, но самая приятная.

Да и весь дом в Кригане был такой же, как тот, в Рэдли-Хилл. Просторные, красивые комнаты почти без мебели, с причудливыми карнизами и высокими резными дверями. Отлогая лестница в несколько маршей, поднимающаяся до мансарды, с отполированными блестящими перилами и столбиками из балтийской сосны; старомодная, однако полностью соответствующая своему назначению кухня, ванные комнаты, выкрашенные в бело-коричневые тона с викторианским еще оборудованием, и бачки в уборной с цепями и ручками, на которых было написано «дергать».

С самого начала, с той немного нескладной встречи, все внушало ему такое чувство, будто он возвратился домой.

Дом понравился Сэму с первого взгляда. Он говорил с ним на своем, но знакомом языке, он открыл ему свои объятия. Сэм снова задумался над удивительным стечением обстоятельств, которое привело его сюда именно в этот момент, словно выбросило на необитаемый остров, где он вынужден был остаться. Теперь, по зрелом размышлении, ему казалось, что все было предначертано самой судьбой. Каким-то снисходительным верховным существом. Наверное, таково расположение звезд, а может быть, непостижимое взаимное притяжение каких-то издревле намеченных точек схода.