Он вручил Оскару часы, Оскар их завернул, а Джеми Эрскин-Эрл сел за стол и написал расписку.

— Я ее спрячу, — сказал Оскар и сунул расписку в верхний кармашек пиджака. — Элфрида имеет обыкновение терять все квитанции.

— Еще одно… — сказала Элфрида.

— Да, миссис Фиппс?

— Когда Сэм и Кэрри вернутся, не заводите разговор о часах. Для всех нас было нелегко услышать ваш приговор Дэвиду Уилки, и я не вынесу, если опять затеплится надежда и снова все рухнет. Скажем просто, что вы посоветовали оценить и застраховать их и предложили свои услуги.

— Конечно. Отличное объяснение. И более того, оно совершенно правдиво.

Вечером, пытаясь что-то соорудить на ужин, Элфрида чувствовала себя так, будто целых два часа каталась на «американских горках». Из-за всех этих волнений, разочарования и снова вдруг вспыхнувшей надежды она начисто забыла о Люси. Она рассеянно помешивала соус, когда та вошла в кухню через заднюю дверь.

Элфрида посмотрела на старые кухонные часы — было почти семь. Затем перевела взгляд на Люси, припоминая, чем это девочка занималась весь день.

— Ну да, это я, — сказала Люси.

— О, детка, извини.

— Вы так смотрите, как будто меньше всего ожидали увидеть меня.

— Ты же видишь, чем я занята. И столько всего случилось сегодня, что ты просто уплыла из моего сознания. Но сейчас ты снова в него вплыла, и это чудесно.

— А что такое случилось? — Люси сняла шерстяную шапочку и начала расстегивать куртку. — Я что-то пропустила?

— В общем-то, ничего. Просто нас посетил очень приятный человек. Мы пили чай, Кэрри испекла булочки. По-моему, он их почти все и съел.

— А кто этот приятный человек?

— Его зовут сэр Джеймс Эрскин-Эрл. А живет он в Кингсферри.

— А я только что была в Кингеферри. С Рори.

— Я думала, вы катались на санках.