Эшлинг решила отключиться. Не обращая внимания на болтовню Тони и незнакомца, она приклеила на лицо улыбку и стала раздумывать, что бы заказать на обед. Она распланировала меню и последующую постельную сцену, для которой наденет новенькую ночную рубашку кремового цвета и кружевной халатик, хотя его, скорее, следовало бы называть пеньюаром, учитывая, во сколько он обошелся. Она решила, что разденется в ванной, а потом войдет в комнату. Как здорово, что в номере есть ванная! Иначе пришлось бы идти по общему коридору в пеньюаре… А потом, когда все случится, они будут лежать в постели и обсуждать планы на будущее, и Тони скажет, как он рад, что они решили подождать до первой брачной ночи.

Голос Тони и толчок локтем вывели ее из забытья.

– Эш, ты чего молчишь? Все в порядке?

– Да, – улыбнулась она, и он вернулся к разговору, а она – к своим фантазиям.

На следующее утро они поедут в аэропорт, и она нисколечко не испугается самолета. В конце концов, к тому моменту она уже будет взрослой замужней женщиной, имевшей половые сношения с мужчиной, а значит, не такой тупой и бестолковой, как некоторые.

Тони снова пихнул ее локтем:

– Джерри знает отличный паб, очень популярную пивнушку. Давай туда сходим и пропустим по кружечке.

– Разве мы не опоздаем на обед в гостинице? – спросила Эшлинг таким ледяным тоном, что даже налитый «Блэк Бушем» Джерри почувствовал холод и сдал назад:

– Ладно, сынок, как-нибудь в другой раз…

Однако Тони Мюррей ничего не почувствовал.

– Глупости! Пойдем сегодня, иначе такие деревенские дурни, как мы, можем больше никогда не найти тебя в огромном городе! – расхохотался он; Эшлинг послушно встала, и Тони обнял ее за плечи. – Я отхватил лучшую девушку в Килгаррете, верно, Джерри?

– Тони, ты получил самую лучшую! – твердо согласился пьянчужка.

* * *

Обед в «Шелбурне» не состоялся, так что Эшлинг напрасно потратила время, выбирая, начать его с дыни, грейпфрута или супа. Когда паб закрылся, Джерри объяснил им, где можно купить картофель фри. Сам он с ними не пойдет, оставит деньги на последний автобус, но в любом случае независимо от денег он частенько предпочитал обходиться без еды, после того как пропустил несколько кружек вечером. Он пожал им руки и пожелал всего наилучшего. Казалось, он пьян ничуть не больше, чем четыре часа назад, когда познакомился с ними: нос не стал краснее, взгляд не стал туманнее. Эшлинг тоже мало изменилась. Она отказалась от джина и пила только тоник. В последнем пабе тоника не нашлось, и она просто сидела за столом, отключившись от происходящего.