– Тогда мы оба будем недовольны. А если я пойду с ним, то доволен будет хотя бы один из нас. Давай ты его отвлечешь? Поговори с ним о чем-нибудь, о чем угодно.

Морин выглядела расстроенной. Элизабет решила не спорить о принципах и подошла к Брендану, который переминался в дверях.

– Где Морин? Она только о себе и думает! Моя бедная маманя с утра возится с Бренданом-младшим. Не понимаю, чего тут все слоняются, вместо того чтобы домой пойти…

За их спинами послышался шум, и Эшлинг с Тони вместе спустились в холл. Из столовой вышли женщины, а из бара – мужчины с пивом в руках. Эшлинг надела костюм, который, как она объяснила Элизабет, следует называть аквамариновым, хотя на самом деле он зеленый, но многие считают, что зеленый цвет приносит несчастье.

На голове у Эшлинг красовалась крохотная шляпка-таблетка из той же ткани, что и костюм. Волосы она собрала в пучок на затылке.

– Она прямо как кинозвезда! – в полном восхищении прошептала Морин, появившаяся из-за угла, чтобы насладиться моментом.

– Она выглядит совсем старой, лет на тридцать, – сказал Донал. – Великолепно выглядит, – добавил он, заметив гримасу Морин. Не помогло. – Ну, тридцать – это не так уж и много…

Позади молодоженов из дверей гостиницы гордо вышла Эйлин. Увидев стоящую отдельно от всех Этель Мюррей, она сделала над собой усилие и присоединилась к ней.

Элизабет заметила, как миссис Мюррей слегка улыбнулась от удивления, но быстро вернула на лицо обычное, слегка лукавое выражение.

– Ах, Эйлин, время пришло…

– Они выглядят безумно счастливыми. Разве не здорово отправлять их в путь такими? – (Миссис Мюррей кивнула.) – Тони славный парень, – продолжала тетушка Эйлин. – Не говоря уже о хорошем происхождении. Мы с Шоном очень рады, что Эшлинг вышла замуж в такую семью и у нее будет заботливый муж. Тони – замечательный, добрый парень.

Тетушка Эйлин сжала руку миссис Мюррей, и они вдвоем пошли по дорожке. Элизабет стояла чуть поодаль от всех и смотрела на Эшлинг – незнакомку в шикарной шляпке. Почему-то сейчас она казалась более чужой, чем когда на ней было подвенечное платье, которое уже аккуратно повесили в номере гостиницы, накрыв слоями папиросной бумаги, приколотой к целлофану. Потом тетушка Эйлин заберет его и будет бережно хранить, пока не достроят дом для молодых.

Провожающие выкрикивали прощальные пожелания. Шей Фергюсон почти не мог стоять, так как стукнулся головой о крышу машины.

– Ну давайте уже, садитесь… Тони, не теряй времени зря, она уже почти в твоих объятиях… не позволяй ее пылу угаснуть!

– До свидания, Эшлинг! Удачи! – пожелала Морин со слезами на глазах.