Тони снова засмеялся:

– Ты такая забавная, когда входишь в раж и начинаешь устанавливать правила. Хорошо. В нашем доме никаких «да, дорогой», «нет, дорогой» никогда не будет.

– Мне уже не терпится увидеть наш дом! Интересно, какой он? Маманя сказала, что там сделали подъездную дорожку и все остальное…

– Прекрасно, тогда мы сможем припарковать то, что осталось от машины, внутри, а не оставлять на улице.

– Тони! Да хватит уже про машину! У нас будет собственный дом. Разве не здорово?

Он взял ее за руку:

– Да, там все будет прекрасно, в нашем доме все будет наилучшим образом. Естественно, что некоторые вещи могут быть немного… я имею в виду, не все складывается идеально… когда путешествуешь за границей… но в нашем доме… в нашем доме все должно быть как нельзя лучше… – Тони смутился и покраснел, на лице одна гримаса сменяла другую: он то хмурился, то выглядел беспомощным, как ребенок.

Эшлинг намеренно сделала вид, что не поняла намеков:

– Разумеется, все будет как нельзя лучше, когда мы будем есть нормальную еду. Вообще-то, мы не давали клятву есть итальянскую кухню, пока смерть не разлучит нас, или жить в постоянном шуме и гаме заполненных машинами улиц. Мы ведь мечтали о жизни в Килгаррете. И там все будет замечательно. Мы ведь оба это знаем, верно?

Однако Тони уже решился и был твердо намерен идти до конца.

– Нет, – прошептал он, – я про другое. Про то самое. Про постель… С ней тоже все будет в лучшем виде, когда мы устроимся в нашем собственном доме. Понимаешь?

– Ты про то, что мы все еще не сделали это как следует? – совершенно легкомысленным тоном спросила Эшлинг. – Мне кажется, поначалу у всех получается не совсем так, как надо, просто нужно потренироваться. Всем ведь приходится учиться играть в теннис и ездить на велосипеде. Научить-то нас некому. У всех точно так же. Поэтому все с жаром притворяются, будто и так все знают, по наитию. Спорим, через пару недель мы освоим это не хуже любой другой пары и тогда будем делать вид, что ничего такого тут нет.

– Эшлинг, ты невероятная! – сказал он.

– Но ведь так оно и есть, верно? Вполне логичное объяснение, – ответила Эшлинг, и они закрыли тему, переключившись на мать Тони и как бы сделать так, чтобы она не завела привычку постоянно являться к ним в новый дом.

Потом они замолчали, и Тони уставился прямо перед собой. Эшлинг смотрела в иллюминатор и размышляла, считает ли Тони, что вечерами по-прежнему может выпивать в баре без нее, как делал до свадьбы, а иногда ходить вместе с ней в кино. И если так, то что она, по его мнению, должна делать – сидеть одна дома и ждать его? Что ей делать дома одной, черт побери?! Успокойся, сказала она себе, нет смысла переживать о чем-то, что еще не случилось, и не факт, что случится. Подумай о чем-нибудь другом.