– Эшлинг, перестань называть ее языческой и безбожной. Все приглашенные считают себя христианами… в некотором роде… Послушай, насчет Тони, ты не думаешь, что нам следует…

– Я скажу тебе про Тони, если после этого мы про него больше не будем вспоминать. Когда мы пришли сюда около пяти часов, он сказал, что ему нужно выйти по делам. Какие еще дела, что за бред? Тогда я разрешила ему взять с собой десять фунтов. Он волен потратить их полностью, но в любом случае потери ограничатся десятью фунтами…

– А он что? – в ужасе спросила Элизабет.

– Он ответил, что я недалекая, низкая и мнительная, что никогда никому не верю, всегда вижу в нем только плохое и никогда хорошее. Он намеренно достал все свои деньги и отдал их мне, кроме, как он сказал, десятки, но я-то видела, что на самом деле там две десятки. Потом он поклонился и спросил: «Разрешите идти, госпожа майор?» – и ушел. Это случилось сразу после пяти, сейчас уже восемь, от него до сих пор ни слуху ни духу. И можно даже не ждать. В лучшем случае он вернется после закрытия пабов, пьяным в стельку. В худшем случае – завтра утром, пьяным вдрызг. Но к твоей свадьбе я приведу его в чувство. А теперь, пожалуйста, можно мы забудем про него и поговорим про завтрашний день? Кто придет на церемонию?

Элизабет посмотрела на Генри, который с жаром объяснял, почему он голосует за лейбористов и почему Гейтскелл прав, а Иден – нет.

– Но ты же белый воротничок! Я думал, ты за консерваторов? – удивился Донал.

Элизабет ласково улыбнулась им обоим:

– Ладно, я составлю список…

Времени не хватало ни на что, но было вполне разумно отправить Элизабет домой немного поспать.

– Передай Тони, что мне очень жаль, что мы с ним не повидались сегодня, но мы с нетерпением ждем встречи завтра, – учтиво сказал Генри.

– Разумеется!

Они распрощались в холле.

* * *

– Пойдем прогуляемся в Сохо, я покажу тебе злачные места, – предложила Эшлинг.

– Разве ты не устала? – спросил Донал.

– Я все равно не усну.

– А если Тони вернется?

– Пусть себе возвращается.

Они бродили по ярко освещенным улицам в многоязычной толпе, проходя мимо молодых мужчин, стоявших на лестницах, которые вели вниз, в стрип-бары. В открытых допоздна книжных магазинах, в дальнем углу, прятались отделы с непристойными книжками.

– Откуда ты все это знаешь? – Донал вытаращил глаза в изумлении.