— Еще бы.

— Я хочу сказать, что, если бы здесь была Рия, я сначала обсудила бы это с ней, а уж потом сообщила тебе.

— Хилари, я что, должна тащить из тебя слова клещами?

— Мы с Мартином поспорили, станешь ли ты возражать против нашего переезда в деревню.

— В деревню?

— Я сказала, что станешь. А Мартин — что нет.

— В какую еще деревню? — поразилась Нора Джонсон.

— Ну, в старый дом Мартина. Понимаешь, никто из его братьев не хочет там жить, дом рушится, в местной школе есть должность учителя, и я тоже смогла бы там работать.

— Ты будешь жить на западе? — Для коренной дублинки Норы Джонсон деревня была местом, куда люди ездят в отпуск.

— Мама, если это тебя не слишком огорчит, то да.

— Огорчить меня не может уже ничего. Но, Хилари, детка, ради бога, что это стукнуло тебе в голову? — недоумевала мать.

— Мам, там намного дешевле. Мы кое-что скопили, жизнь там недорогая, можно сэкономить на бензине. И конечно, мы сможем отложить деньги от продажи дома.

— И что ты будешь делать с этими деньгами?

— Ничего. Просто хранить. Когда мы станем старыми, это будет для нас большим утешением.

Нора покачала головой. Не большим, а единственным. Других утешений для Мартина и Хилари не существовало.

— И что заставило тебя принять такое решение?

— Когда мы там были в последний раз, я увидела, что весь дом окружен деревьями, — ответила Хилари. — И поняла, что это место предназначено мне судьбой.

— Что, опять трахалась с клиентами? — рявкнул Джек.

— Перестань, Джек. — Герти попыталась вырвать руку, которую муж держал мертвой хваткой. — О чем ты говоришь?