— Мать очень любит тебя, — сказала Айви, надеясь найти нужные слова.

— Моя мать умерла! — выпалила Кит.

— Нет, нет.

— Она умерла. Утонула в озере… утопилась… Я знаю, что… Я единственная, кто знает это. Это не она. Моя мать утопилась! — У Кит началась истерика.

Айви поняла, что надо делать. Ее маленькая жилистая рука обняла девушку за плечи.

— Мне все равно, что ты говоришь, но одну я тебя не оставлю. Идем со мной.

Она то вела, то тащила Кит к дому двадцать семь, к двери собственной квартиры.

Лены там не было. Казалось, этих десяти минут не существовало; стены комнаты покрывали те же дурацкие картинки. Кит упала на тот же стул, на котором сидела, когда услышала шаги на лестнице и встала, чтобы посмотреть, кто там.

Что ее дернуло? Что было бы, если бы она не встала? Кит испытывала странное ощущение: казалось, голова стала бумажной. Появился звон в ушах, а пол стремительно поднялся навстречу. Издалека доносились какие-то крики.

Затем ей ткнули что-то в лицо, и Кит ощутила отвратительный удушливый запах. А потом прямо перед ней возникло встревоженное лицо Айви. Она держала в руке флакончик.

— Ничего не говори. Просто нюхай.

— Что? Что?

— Это нюхательная соль. У тебя был обморок.

— У меня никогда не бывает обмороков! — ответила Кит.

— Ну теперь теперь все в порядке. Пойдем, я отведу тебя на диван…

— Где она? — спросила Кит. Вместе с ощущением реальности к ней вернулось и ощущение невозможности случившегося.

— Наверху. Она не придет, пока я не позову.