– Тогда ложитесь в девять, – посоветовал Сайф.

Лорна в ужасе уставилась на него:

– И это всё? Но если я не могу заснуть в одиннадцать, как я засну в девять?

– Это хороший режим, – пожал плечами Сайф. – Ну и побольше движения, упражнений.

Лорна ярко порозовела.

– Я весь день за рулем, вожу отца в больницу! – закричала она.

Снаружи, в комнате ожидания, стало тихо.

– Нет, – качнул головой Сайф. – Мне жаль. Но это было бы неправильно. Пилюли не принесут вам пользы.

Они снова умолкли. Лорна так разозлилась, что у нее бешено заколотилось сердце. Ей хотелось снова заорать на врача.

Он наклонился вперед.

– Вы несчастны, – сказал он, предполагая, что его тон будет дружелюбным, но прозвучало это резковато, поскольку Сайф искал подходящие слова. – Потому что в вашей жизни происходят грустные дела. Что тут может изменить снотворное? Вы в печали. Вас мучает грусть. Если вы придете сюда и скажете: «В моей жизни все прекрасно и безупречно, и все равно каждый день ужасен», – ну, тогда это будет проблемой. А сейчас все правильно. Вам тяжело, потому что нужно делать многое, чтобы помочь отцу. Но это и для вас хорошо. Потом, когда ему станет лучше, ваша печаль пройдет. Это обычная жизнь, вы понимаете?

– Я… Мне просто необходимо… Что-нибудь… Что поможет мне выспаться…

– Нет, – покачал головой Сайф. – Послушайте меня. У вас все нормально. Если вы начнете принимать снотворное, то потом будете нуждаться в нем постоянно, хотя все уже наладится. Чувствовать то, что вы чувствуете сейчас, нормально. Печаль – не болезнь.

Лорна нервно моргнула:

– Откуда вы знаете?

Сайф снова надолго замолчал.

– Говорю же вам… Я знаю.

– Так вы ничего мне не дадите?

Вид у Лорны был такой, словно она готова была разрыдаться.