«Она будет претендовать на твое прощение, – сказала ей Лили. – Возможно, не сразу, возможно, немного подождет и нагрянет позже, но в конце концов обязательно сделает это. Боюсь, что сначала тебе лучше решить, желаешь ли ты этого».

ДОРИАН

– Давай, парень, тасуй колоду, – велела Мариен.

Лицо Дориана омрачилось.

– Да я не знаю как.

– Ты что, в карты никогда не играл? В покер или в канасту?

– Я умею тасовать обычные карты, – осторожно сказал Дориан. – Но не очень понимаю, как тасовать колоду «Марсельского таро».

Если, конечно, то, что он держал в руках, вообще могло считаться колодой «Марсельского таро». Дориан сильно сомневался, что мир оккультизма мог бы счесть валидной колоду, к дизайну которой приложила руку Мариен: разве у прорицателей и ясновидящих нет какого-то независимого органа, сертифицирующего такого рода предметы? Будь оно так, кто-нибудь обязательно должен был бы давно завести на Мариен дело за использование нестандартного инструментария. На карту Влюбленных Мариен наклеила вырезку из какого-то журнала с героями фильма «Грязные танцы».

– Эта колода тасуется точно так же, как и любая другая, не жеманничай тут мне.

– Да я даже не знаю, что это слово означает, – пожаловался он, тасуя колоду. В процессе он успел заметить, что аркан Императора представлен образом Рональда Рейгана, к которому приклеены уши Микки-Мауса. Определенно, колода Мариен была черт знает чем.

– Купи себе испанский словарь и поищи его там, – съязвила она. – Я более чем уверена, что после слова «жеманничать» идет толкование и твоя фотокарточка.

На пятый день пребывания в клинике она выглядела намного лучше. Сидела, опираясь на подушки, а не лежала, и не было уже никаких капельниц. На следующий день ей пообещали выписку. Поскольку сестре Мариен пришлось вернуться в Филадельфию, посидеть с ней вызвался Дориан. Он только что отработал на рейсе Лондон – Нью-Йорк и вернулся с целым чемоданом шмоток, чтобы было что надеть до конца недели, кроме шортов из зоны дьюти-фри аэропорта Шарля де Голля и маек для занятий йогой, принадлежащих Лили. Кроме того, карманы его топырились от упаковок пирожных «Яффа Кейкс». Мариен за спиной медсестер слопала уже добрую половину.

В эту минуту Дориан сидел в изножье больничной койки. Мариен предложила ему погадать, и он, скрепя сердце, ответил согласием. Прежде он всегда отнекивался, но как же можно в чем-то отказать женщине, успевшей побывать на краю могилы пять дней назад?

– Можешь вернуть мне колоду, – скомандовала она. – И выпрями-ка спину, настает самый торжественный момент.