– Все в порядке? – шепнул мне Джеймс.

– Вроде да, – ответила я.

Из кухни донесся смех – наши мамы уже доставали блюда из упаковок и накрывали на стол.

Когда все уселись, я протянула папе конверт.

– Что это? – спросил он.

Внутри лежало письмо из Университета Вирджинии. Меня приняли.

Пока папа читал бумагу, по его лицу блуждала счастливая и немного недоуменная улыбка.

– Это чудесно, Хана. Поздравляю. Но ты ведь, кажется, собиралась в Йель?

– Это была прежняя я. Мы потеряли слишком много времени вместе, и мне хочется его наверстать – быть поближе к тебе.

Папа потер лицо руками и опустил голову. Обычно он так делал, когда эмоции захлестывали его.

Я дала ему время собраться с мыслями. Когда наконец папа поднял голову, в его глазах отражалась боль и горечь. Все затихли.

Он посмотрел на меня так, словно хотел что-то сказать, но внезапно отвлекся и уставился на стол. И вдруг выпалил:

– Кажется, тебе звонят!

Я отвернулась к телефону, и в тот же миг папа схватил оливку с моей тарелки и закинул себе в рот.

– Все такая же разиня, – сказал он, расплываясь в довольной улыбке.

– Эй! – возмутилась я.

Теперь я точно знала, что все будет хорошо.

Джеймс взял меня за руку под столом. В ответ я крепко сжала его ладонь.

Благодарности

Благодарности