– В последнее время мы все яснее осознавали, что у нас мало общего. Наши отношения держались… скорее, на силе привычки.

– Значит… – начала я, очень надеясь не обидеть его вопросом, – это не из-за меня?

– Нет, – Фрэнк покачал головой. – Вернее, когда мы только начали с тобой общаться этим летом, я ни о чем подобном и не думал, считая себя связанным с Лиссой, а с тобой мы были просто друзьями. Но потом… – Он бросил на меня единственный взгляд, но меня от него пробрало до костей. Как будто температура в машине подскочила на десять градусов. Фрэнк прочистил горло. – Сам не знаю, когда все началось. Может, ночью после моего дня рождения. Просто в какой-то момент я начал… все время думать о тебе. Больше, чем мне следовало. Намного больше. – Даже не глядя в зеркало бокового вида, я могла сказать, что мои щеки пылают. – Но я не был уверен… не знал, что ты чувствуешь, до того вечера, как ты отвезла меня домой.

– Точно, – прошептала я, вспоминая, как поцеловала его, вполне откровенно выразив свои чувства.

– И это было нечестно по отношению к Лиссе, – Фрэнк глянул в зеркало заднего вида и перестроился. – И по отношению к тебе тоже. Так что я поехал с ней поговорить.

– И что тогда случилось? – я хотела, чтобы мой голос звучал незаинтересованно, отстраненно, чтобы Фрэнк не услышал в нем отчаянного желания знать, как все обернулось.

– Оказалось, что она чувствует то же самое. Именно поэтому она не приехала ко мне в июле. Знала, что если увидит меня, то не удержится от серьезного разговора о расставании, и не хотела портить мне день рождения. И как только я заговорил с ней о своих чувствах, она тут же предложила покончить с нашими отношениями.

– Мне очень жаль.

Фрэнк кивнул и не сразу заговорил снова.

– Думаю, у нас с Лиссой все будет в порядке. Близкими друзьями мы, конечно, уже не станем, но нормальные приятельские отношения сохраним.

– Это хорошо, – я постаралась, чтобы мой голос звучал весело, в то время как голова едва не лопалась от мыслей. Я вспомнила, как Фрэнк пришел ко мне, каким счастливым он казался. Оказывается, он хотел сообщить мне, что теперь свободен. А я не дала ему договорить, убежала от него. Сейчас мне ничего так сильно не хотелось, как вернуть время вспять и позволить Фрэнку сказать все, что он хотел. Потому что теперь я уже не знала, что думать и как это воспринимать.

– Ну и что теперь, – начал Фрэнк очень нервно, – ты собираешься…

– Боже мой! – я так и подпрыгнула на сиденье: за окном выплыл указатель съезда 14А. – Это наш съезд!

Фрэнк взглянул в зеркало и быстро перестроился через две полосы, благо, нам никто не мешал, так что мы успели съехать в направлении на Ривер-Порт.