– Я тоже пойду.

– Да останься, – она понижает голос. – Прости, если была с тобой резковата. Я не хотела устраивать на таком мероприятии никаких разборок.

– Тем не менее устроила. – Я показываю свернутую бумажку с моим именем, которую все еще держу в руке. – Это ведь ты написала мое имя!

– Ничего я не писала! – со смехом отвечает Элла. – Я голосовала за тебя в номинации про реалити-шоу! Потому что ты где ни окажешься – тут же какая-нибудь драма разгорается.

– А это ты прислала? – Я щелкаю замочком клатча и шарю внутри в поисках записки, но не нахожу ее. Она осталась в Никсе, в моей сумочке на ремешке. Улик у меня нет. И тут я замечаю, что исчезло еще кое-что. Мой телефон.

– Что прислала? – Элла выгибает бровь.

– Записки. Ты знаешь, о чем я говорю! Ты в тот вечер заболела и осталась дома…

«…И скумекала, что к чему». Я понимаю, что все это звучит как бред сумасшедшей.

– Никаких записок я тебе не посылала! – Она повышает голос, и Лорен хихикает. – Единственный человек, которому я шлю письма по почте, это моя бабушка. Ей девяносто четыре года. Серьезно, что с тобой?

– Ничего, – отвечаю я.

«Салли убила Флору, а теперь удрала с моим мужем».

– Вот чуяло мое сердце, что опять все кончится каким-то светопреставлением, – говорит она. – Вы со Слоан в одной комнате… Кому только в голову взбрело поселить вас вместе?

Я встаю – и тут же плюхаюсь на место, так как голова идет кругом. Я должна была догадаться раньше, когда она объявилась у нас на пороге! «Она знала, где нас искать».

– Откуда ты узнала, что мы живем в одной комнате?

Элла пожимает плечами:

– Не знаю. Кто-то об этом упоминал, наверное. А! Точно – Поппи. Она хотела с вами поговорить, но вы обе сбежали с вечера памяти.

Я прихлопываю рот рукой. На ладони остается красный мазок.

Поппи Баннинг, самый близкий Флоре человек. Она хотела с нами встретиться. «Поппи хочет к нам приехать, – говорила мне Флора, когда мы с ней сидели и пили шоколад из кружек. – Я столько ей о тебе рассказывала!»

– Что? – осведомляется Элла. Ее раздражает моя «драма». Но я не отвечаю – мне не до того. Я вскакиваю и бегу к выходу, петляя между столами. Надо найти Адриана и убираться отсюда. Флора не может нас преследовать – ведь привидений не существует. А вот сестры очень даже.

В холле я сталкиваюсь с Флорой лицом к лицу. И впервые обращаю внимание на изящный шрифт на плакате. Если бы я заметила его два дня назад, сейчас была бы уже дома. Потому что это те же самые точеные буковки – аккуратная рука Поппи. Фонд памяти Флоры Баннинг. При поддержке «Прелестных перышек Поппи».