– Нельзя, чтобы дети увидели, чем мы занимаемся, понимаешь?

А она свое:

– Если не отпустишь, я закричу.

И тогда со мной произошло то же самое, что и с первой: я начал потеть, понимаете? Пот с меня просто градом катился, я запаниковал и схватил ее за горло. Держал и не отпускал, пока она не затихла.

Потом я взял, спустил ее – мы были в метре с лишним от края обрыва – и перекатил туда, за куст…

Вопрос: Вы сказали, что беспокоились из-за того, что если вас найдут голым среди детей, то это сочтут нарушением условно-досрочного освобождения?

Ответ: Да. Это… да, это было единственное, о чем я думал.

3.

У Артура Шоукросса и его сожительницы наступало второе Рождество в Рочестере, и они решили послать его матери приятный подарок. После полутора лет свободы он все еще не отказался от идеи воссоединения с семьей либо в Уотертауне, либо в Рочестере и надеялся, что подарок повысит шансы на успех. Со своей стороны, Роуз думала, что подарок поможет смягчить бурные отношения между матерью и сыном. Она устала смотреть, как Арт плачет после каждого телефонного разговора.

Ничего такого, что понравилось бы Арту в доступном им ценовом диапазоне, магазин подержанных вещей Армии спасения предложить не мог.

– Это? – Он отшвырнул солонку и мельницу для перца. – Для моей мамы?

В конце концов они остановились на серебряном блюде, которое было им не особо по карману. Дома Арт отполировал его до блеска и отправил в Уотертаун, завернув в мягкую белую ткань.

Несколько дней спустя он положил трубку после очередного разговора и потер глаза костяшками пальцев.

– В чем дело? – спросила Роуз. – Она же получила блюдо?

Арт кивнул.

– И что она сказала?