– Почему бы тебе не дать мне микрофон? Митч начнет приставать ко мне, и ты сможешь надрать ему задницу.

– Нет, – говорит Ленни. – Это подстава.

Вернувшись в отдел по расследованию насильственных преступлений, я просмотрела сто восемьдесят фотографий, но так и не нашла Митча. Ленни отвел меня к одному из техников, и мы составили композитный портрет из набора. Оказалось, я все тогда указала правильно, кроме носа. Фоторобот разослали всем полицейским в городе. И они все еще не могли найти этого парня.

13.

В эти праздничные дни в полицейском управлении Рочестера на Норт-Плимут-авеню царило отнюдь не праздничное настроение. Не лучшим оно было и в темной вселенной Лейк– и Лайелл-авеню, которая находилась в нескольких кварталах от управления. Отчаявшиеся граждане начали критиковать полицию и искать решение где-нибудь еще.

– Я все прекрасно понимал, – сказал позже шеф полиции Гордон Эрлахер. – Убийства следовали едва ли не одно за другим, они были похожи, над проблемой работало много людей, но у нас ничего не выходило. Люди спрашивали: «А что бы вы делали, если бы жертвами были домохозяйки, а не проститутки?» Я сам задавал себе этот вопрос и уже не помнил, когда нормально спал.

Немало разозлили полицию и служители Объединенной церкви, обратившиеся к убийце с просьбой «прекратить убивать женщин, а вместо этого прийти и поговорить с нами». Пресса подыграла им, журналисты печатных изданий принялись вносить свои предложения и устремились к этой обледеневшей зоне боевых действий в парках и ботинках. Тележурналисты подбирали яркие фразы, выстреливая вопросами, а изо рта у них вырывались клубы пара.

Редакторы газет требовали ежедневные репортажи об охоте на убийцу, и заголовок следовал за заголовком: «У меня все еще есть надежда, что она жива»; «Поиски признания и секса»; «Там может быть больше тел, чем они думают»; «Я просто хочу одно свидание за двадцать долларов, а потом ухожу домой».

Эрлахер славился раскатистым голосом и ослепительной улыбкой, но заместитель шефа Терренс Рикард был полевым генералом, отвечавшим за розыск, и прямо-таки воплощал деловитость. Дотошный заместитель опасался, что слишком широкое освещение может спугнуть убийцу и заставит изменить методы или вообще переместит театр военных действий, что приведет к срыву расследования. Пресса сочла такое его отношение произволом, и завязалось противостояние.