Ему казалось, что проститутки и сутенеры заслуживают самого худшего.
7 Выживание
7
Выживание
Большую часть времени прогулок Кит проводит, разговаривая по телефону: бесконечно описывая мельчайшие детали своей биографии любому, кто примет от него звонок за счет вызываемого абонента. Как его отец, он считает себя вправе рассуждать о чем угодно, от брака и супружеских отношений до воспитания и образования, но его любимой темой остается то, как он перехитрил сторону обвинения и избежал смертной казни. Поначалу собеседники слушали его с интересом, но к 2001 году большинство стало отказываться принимать звонки стоимостью доллар в минуту.
Журналист Роберт Айронсайд поддерживал отношения с Китом дольше всех остальных. «Кит нуждался в постоянном внимании. Он засыпал меня письмами и звонил четыре-пять раз в неделю. Я искренне ощущал свою с ним связь. Но иногда после наших разговоров я чувствовал себя вымотанным и грязным, как будто прикоснулся к чему-то дурно пахнущему. Ему нравилось пародировать звуки, которые издавали его жертвы: как они хрипели и захлебывались, делая последний вдох. Однажды он изобразил плач, имитируя голос маленькой девочки, которым жертва умоляла сохранить ей жизнь. Это напомнило мне одного политика, изображавшего женщину, которую должны были казнить. Как-то вечером он сказал своим ровным голосом: “Знаешь, Роб, убить человека куда сложнее, чем кажется”. Это звучало так, будто он говорит о тараканах».
Кит вел учет своей переписки в блокноте – привычка, оставшаяся со времен работы дальнобойщиком. В 1999-м он отправил 372 письма. Урезав свой бюджет на почтовые марки с целью приобрести принадлежности для рисования, он в 2000 году отослал только 242 письма, но получил 465. Он переписывался, среди прочих, с тремя своими детьми и двумя сестрами. Братья контактов с Китом не поддерживали.
Он подсчитал, что сделал за год около пятисот звонков за счет вызываемого абонента. Отец продолжал навещать его раз в полгода, и старшая сестра, Шерон, трижды приезжала в тюрьму. Кит составил длинный список тех, кому официально разрешались посещения, включая всех членов семьи, но никто, за исключением Леса и Бетти, не показывался с 1997 года.
Ему часто приходилось бороться с плохим настроением. «По ночам в тюрьме я мечтаю о том, чтобы еще раз повидаться с детьми. Сбежал бы я, если бы представилась возможность? Черт побери, да. Обратно в Канаду, в Чилливак. Мне надо было вернуться туда тридцать лет назад. Отцу не следовало нас увозить.
А теперь моя жизнь кончена. Иногда я хочу умереть. Если бы штат предложил мне смертную казнь, я бы согласился –